В ту ночь мы шли за вами. Когда вы прошли мимо Мерсерии, мы поняли, каким путем вы пойдете дальше, и опередили вас. Я не ожидала, что из этого что-нибудь выйдет. Зачем вдруг вести маленькую грязную незнакомку к себе домой? Но я вас тогда совсем не знала и не понимала.
– Ты? Шпионка? На службе у инквизиторов? – Раф глядел на нее в упор. До него никак не доходил смысл сказанного ею.
– Нет. Я работала на Сальвино, на Лоредана. Горбун подобрал меня на площади в тот день, когда вы выступили в сенате. Сказал мне, что если я смогу убедить вас взять меня к себе в дом, то он мне заплатит. Так и получилось – я жила в вашем доме и рассказывала Сальвино обо всем, что видела и слышала.
– Я не верю тебе. – Он вцепился пальцами в ее плечо. Она даже не шелохнулась. – Не верю.
– Это правда. Я не лгу. Мне не четырнадцать лет, как я раньше говорила. Мне шестнадцать. Я не ребенок. Я – женщина. Я захотела вас в тот момент, когда вы подняли меня на руки и ласково заговорили со мной. Я полюбила вас. Вы обращались со мной как с маленькой девочкой, а я все время мучительно хотела вас. Пьетро следил за нами и знал, что я осталась здесь. Глупо было его убеждать, будто я ничего не могу выяснить о вас, и поэтому я рассказывала ему, что могла. О посещении вашего дома раввинами. О женщине, которую вы привели ночью. Когда она была еще у вас, я вышла из гетто и сообщила ему. Утром он уже сидел у ворот, чтобы посмотреть на нее, когда она уходила. Я ненавидела то, что я делала. Нужно было бежать из гетто и уехать в другой город. Думаю, что я оставалась здесь лишь из желания быть поблизости от вас. А теперь все кончено. Я потеряла вас. И я могу уйти. Не важно куда. Где-нибудь найду работу. Я, наконец, могу зарабатывать просто лежа на спине.
Он наотмашь ударил ее ладонью по щеке. Ее голова резко качнулась в сторону, и он ударил ее снова. Лиа не сделала ни одного движения, чтобы защитить лицо от ударов. Он бил ее снова и снова, пока ее глаза не стали опухать, а в ушах не зазвенело. Она прислонилась к стене. Он схватил ее за плечи и тряс изо всех сил – так собака разделывается с крысой.
– Шлюшка! Иуда! Лживая дрянь!
– Рафаэлло! Рафаэлло! – Тетя Ребекка громко стучала в дверь. – Что происходит?!
Он отбросил Лиу в сторону и открыл дверь. Увидев избитую девушку, тетя расплакалась и с объятиями бросилась к ней.
– Не прикасайся к ней! – воскликнул Раф, оттолкнув Ребекку в сторону. – Она вонючая шпионка. Прислужник Лоредана внедрил ее к нам в дом. Все было подстроено. Она одурачила нас. Нас обоих. – Раф тяжело дышал, с него градом лился пот. – Убирайся отсюда, потаскушка, не то я убью тебя.
– Нет, нет, Рафаэлло! Не надо, – умоляла тетя Ребекка. – Не прогоняй ее! Не бросай меня, Лиа! Не уходи!
Оглушенная происходящим, Лиа молча трясла головой. Она добрела до двери и тяжело оперлась на косяк. Она обернулась и через плечо взглянула на Рафа. Его лицо стало кирпично-красного цвета, искаженное гневом и ненавистью.
– Я люблю вас, Раф, – прошептала Лиа распухшими губами. – И буду любить всегда. – Она опустилась по лестнице и вышла из дома. С собой она ничего не взяла, ведь и сюда она попала без ничего.
Раф удерживал Ребекку до тех пор, пока они не услышали стук закрывающейся двери. Потом он отпустил ее, и она, рыдая, упала в его объятия.
По указанию Рафа Томассо Долфин отправился во дворец Лоредана за вещами Фоски. Он сказал Эмилии, что Фоска немедленно покидает Венецию и хочет, чтобы упаковали ее чемоданы.
– Я не понимаю, – недоумевала Эмилия. – Она мне ничего не говорила. А что думает хозяин? Он знает об этом?
– Тогда я упакую сам, – заявил Томассо, отстранив Эмилию плечом, чтобы войти в будуар Фоски. – Где она все хранит?
– Подождите минуточку, синьор Томассо, – твердо сказала Эмилия. – Я не позволю вам притрагиваться к вещам. У вас недостаточно чистые руки! Я хочу сама повидать ее. Я не доверяю вам.
Переведя дыхание, Томассо усадил женщину на стул и все ей рассказал.
– Еврей! – выдохнула Эмилия. – Я знала, знала, что у нее кто-то есть. Но только не он! Она с ума сошла! О, моя бедняжка Фоска!
– Сейчас вы нужны вашей бедняжке Фоске, Эмилия! – сурово сказал Томассо. – Если вы ее когда-нибудь любили, то докажите это.
Эмилия яростно потрясла головой.
– Фоска никогда никого не слушала. Она своевольна и упряма как кирпичная стена! Она не дала Лоредану проявить свои чувства, а сейчас уже слишком поздно. Она губит свою жизнь ради этого предателя – и вас. Вы в этом замешаны! Как я не поняла это раньше!
– Ну что же, придется мне самому упаковать багаж, – смиренным тоном произнес Томассо. – Что я взял бы с собой, сбегая со своей любовницей?
– Куда они собираются ехать? – спросила Эмилия.
– Я не знаю. В Китай. В Африку.
– В Африку! – взвизгнула Эмилия. Ее сердце разрывалось. Она хотела поднять на ноги всех домочадцев, послать курьера к синьору Лоредану во Дворец дожей. Но при этом она боялась потерять свою подопечную, которая была ей дороже собственных детей. Мысль о том, что Фоску накажут, могут заточить на всю оставшуюся жизнь, приводила ее в смятение. Но ведь существовали обязательства и перед хозяином.
Томассо заметил в ее глазах признаки колебаний и достал из складок своего плаща небольшой пистолет.
– Мне бы очень не хотелось прибегать к этому способу, моя дорогая, – с сожалением произнес он, – но либо вы будете хорошей девушкой и сделаете все, что я вас попрошу, либо вам будет худо. Я вас, конечно, не убью, но танцевать вы больше никогда не сможете. Впрочем, даже это я вам гарантировать не могу. Ведь я ужасно плохой стрелок.
У Эмилии пересохло во рту. Она сглотнула и кивнула, испытывая облегчение, – бремя принятия решения свалилось с ее плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141