Мечтая поскорее уйти и зная, что это невозможно, Берт позволил счастливой Джине затащить себя в полутемную гостиную. Они сели перед холодным камином на обитый парчой диван.
- Вечер прошел чудесно, правда, дорогой? - прошептала Джина, прильнув, головой к плечу Берта.
- Изумительно, - тихо ответил Берт и виновато подумал, что имеет в виду не вечер, а загадочную незнакомку.
Радуясь, что Джина не может прочесть его мысли, он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Джина игриво потянула за черный шелковый галстук. Тот развязался. От жарких поцелуев Берта, прикосновении горячих губ Джина вздыхала и постанывала. Ее проворные, с длинными ногтями пальцы расстегнули пуговицы рубашки.
- Как жаль, - мечтательно произнесла Джина, проводя ногтем по его обнаженной груди, - что мы не женаты и не можем отправиться наверх в спальню.
Она прижалась к нему и поцеловала в грудь.
- Какие мы лицемеры, дорогой, - вздохнула Джина и нежно куснула. - Мы столько лет близки, Берт. Зачем нам терять еще одну ночь, когда мы наконец официально стали женихом и невестой?
- Потому что, - строго сказал Берт, - существуют правила приличий, и мы должны следовать им.
Джина обреченно вздохнула. Это правда. Они не могут спать вместе в ее доме, да еще когда здесь отец. Но - о! - как она жаждала этого. Она всем сердцем стремилась к нему, желала измучить и обессилить его своей любовью. Берта нельзя отпускать в эту ночь.
Женский инстинкт подсказывал ей, что именно сейчас она должна заявить свои права на него. Об этом говорили его серые глаза, напряженное тело, истосковавшееся по любви. Такого дикого любовного голода Джина не видела в нем никогда. Это испугало ее.
Она не решалась отпустить Берта, не удовлетворив его страсти. Она должна заставить его остаться с ней. Джина боролась с отчаянным желанием запустить ногти в его обнаженную грудь и оцарапать до крови. Нет, она не выпустит его сегодня.
- Конечно, ты прав, - прошептала наконец Джина, но вопреки словам снова приблизила лицо к его груди и, отодвинув край рубашки, лизнула теплый кружок плоского коричневого соска.
Почувствовав в ответ легкий трепет, Джина решилась. К черту приличия! Она удовлетворит его животный голод.
- Джина, нет, не надо, - прошептал Берт.
- Тесс, - пробормотала Джина, лаская губами и языком его грудь.
Коснувшись его колена, она скользнула рукой по бедру вверх до паха и замерла, ощутив под тонкой тканью брюк полунапрягшуюся плоть. Она не может так отпустить его. И не отпустит.
Нежно поглаживая пальцами и лаская все увеличивающуюся плоть, она с тоской подумала, что возбуждение Берта не имеет к ней никакого отношения.
Ее страхи только усилились, когда Берт, отстранив ее руку, снова сказал:
- Джина, не надо, остановись.
Он улыбнулся и, желая обратить все в шутку, добавил:
- Ты хочешь, чтобы я поехал домой страдая?
- Нет, любимый, - хрипло ответила Джина. - Не хочу. И я не позволю тебе страдать. Никогда.
Она снова прижалась губами к его груди, а в это время ее проворные пальцы расстегивали пуговицы ширинки. Еще мгновение - и освобожденный орган распрямился.
- О Боже, - простонал Берт и прикрыл его руками.
- Позволь мне, - сказала Джина, отводя его руки и ощущая свою женскую власть над пульсирующей плотью.
Прижавшись губами к его губам, она не останавливала игру проворных пальцев до тех пор, пока не уверилась в том, что он не сможет встать и уйти от нее.
Еще немного, и Берт стал совершенно беспомощным и податливым как воск. Джина задрожала от возбуждения и восторга: она, всего лишь маленькая, слабая, беззащитная женщина, получила власть над огромным, сильным и грубым мужчиной. Не выпуская из нежных пальцев своей главной добычи, Джина соскользнула на ковер.
- Знаешь, что будет по-настоящему восхитительно? - спросила она и кончиком языка медленно облизнула пересохшие губы.
- Ради Бога, Джина, здесь слуги... отец...
- Все спят. Не спим только мы с тобой. И вот это. Джина кивнула на ту часть его тела, которую все еще держала в руках.
- Давай я отправлю его спать, - засмеялась она. Быстро наклонившись, Джина прикоснулась губами к горячей плоти и, открыв рот, поглотила ее.
Берт невольно застонал. Обхватив руками голову Джины, он принялся ритмично двигать бедрами навстречу ее теплому, влажному рту.
Сердце Берта бешено колотилось, его взгляд остановился на черных волосах сидящей у его ног Джины, неистово дарящей ему грубое, плотское удовольствие. Берт закрыл глаза и, к своему удивлению, представил на месте черноволосой головы Джины белокурую головку другой женщины.
Обнаженная прекрасная незнакомка сидела у него в ногах, ее белокурые волосы скользили по его бедрам, а ее теплые губы мягко касались его возбужденной плоти.
Берт содрогнулся всем телом, не в силах сдержать себя в последний кульминационный момент, и, обессилев, откинулся на спинку дивана.
Торжествующая Джина с коварной улыбкой приподняла кран золотой тафты и, не боясь испачкать, вытерла губы о юбку. Берт медленно открыл глаза.
- А теперь, дорогой, - сказала Джина, с любовью глядя на него, - если это так необходимо, можешь идти.
Берт встал и, пошатываясь», последовал за Джиной по коридору.
- Ты, должно быть, совсем без сил, - она внезапно обернулась. - Ты остановился в Гранд-отеле?
- Нет, - ответил Берт, боясь, что Джина может последовать за ним.
Лучше он проскачет шесть миль верхом до Линдо Виста.
- Я поеду домой.
Он взял ее за руку, притянул к себе и, наклонившись, поцеловал, слегка куснув за нижнюю губу.
- А как ты? Я имею в виду, что я получил удовольствие, а ты...
- Все хорошо, дорогой. Твое удовольствие - это и мое удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72