Его рука слегка дрогнула.
— Эми, что это такое? — спросил он, протягивая ей билет. Так и не доведя щетку до середины пряди, Эми покосилась на билет:
— Что? Ах это… Это железнодорожный багажный билет… так и пролежал в сумке с того дня, как я выехала из Нового Орлеана. — Она возобновила прерванное занятие.
Луис вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Крепко зажав в руке билет с этими проклятыми цифрами, он поднялся на ноги, хотя колени у него дрожали. Налетевший порыв ветра зашумел в листве деревьев, и предзакатное солнце спряталось за дальними холмами. Казалось, что внезапный холод ворвался в зной уходящего дня.
Невыразимый ужас охватил Луиса. Тот вещий сон! Полузабытое предостережение! Четверка цифр: 6, 6, 5, 6. Теперь он понял. Эми вернулась домой шестого июня 1856 года. Вот откуда эти цифры: 6, 6, 5, 6. Эми несла с собой опасность.
Опасность для него.
— Нет! — выдохнул Луис. Он протянул руки к Эми и, рывком заставив подняться на ноги, принялся целовать ее ео всей силой любви и страха, переполнявших его бешено бьющееся сердце.
— Тонатиу, что с тобой? — с тревогой спросила она, когда он наконец оторвал от ее губ свои.
Он покачал головой, тесно прижал ее к себе, и Эми почувствовала, какой трепет сотрясает его высокое худощавое тело.
Его сомнения передались и ей; вцепившись в рубашку у него на груди и крепко зажмурившись, она потребовала ответа:
— Ты не жалеешь о том, что с нами произошло? Не жалеешь?..
— Нет, любимая, — ответил он, пытаясь совладать с собой. — И хочу, чтобы ты тоже никогда не пожалела об этом.
Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— С чего бы вдруг я стала жалеть?..
Он так и впился взглядом в ее доверчивые синие глаза. Он так любил ее… и так тщательно скрывал нарастающую тревогу, порожденную зловещими цифрами.
— Да ни с чего, — беспечно ответил он и усмехнулся. Его рука скользнула вниз по ее спине, закончив это путешествие легким шутливым шлепком пониже поясницы. При этом юный влюбленный засмеялся и добавил: — Но мы оба ох как пожалеем, если не поспеем домой вовремя!
Скомканный красный билет с жирными черными цифрами выпал из разжатого кулака, долетел до земли, и ветер отнес его неведомо куда.
В тот же самый вечер, после обеда, Бэрон Салливен отыскал своего братца Лукаса в западном патио. Пребывая в одиночестве, при свете луны, Лукас полулежал на диванчике с подушками, лениво откинувшись на спинку и вытянув вперед длинные ноги. На лице у него блуждала смутная улыбка. В руке он держал высокий стакан с кентуккийским бурбоном.
Лукас был на верном пути, чтобы напиться в доску.
Бэрон вздохнул, подошел к брату, забрал у того из руки стакан и отставил его в сторону.
— Надо потолковать, Лукас.
— А мы не можем толковать, когда я пью? — осведомился Лукас.
— Не можем. — Бэрон плюхнулся на диван. — Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Мы можем попасть в скверную переделку.
— В скверную переделку? Ну, стало быть, тем больше у меня оснований, чтобы напиться, — ухмыльнулся Лукас.
— Выкинь ты из головы свое растреклятое виски! Я сегодня подслушал, о чем наш старик болтал с испанцем. Знаешь, до чего они додумались?
Лукас нахмурился и покачал головой.
— Так вот, они додумались поженить Эми и этого нахального полукровку.
— Мы не можем допустить, чтобы это случилось. Я не потерплю, чтобы мне в зятья навязали индейца.
— А придется потерпеть, если мы и дальше будем зевать. Поезжай в город. Вытащи Тайлера Парнелла оттуда, где он сейчас обретается… из любого борделя, в каком его отыщешь, и сейчас же волоки его на ранчо. Я прослежу, чтобы Эми вышла в гостиную и развлекала его, как положено развлекать визитера.
— Как это у тебя получится? Тайлер ей вообще не очень-то по вкусу.
— Предоставь это мне. А сам давай-ка в дорогу и без него не возвращайся.
— Как скажете. — Лукас поднялся с дивана и потянулся за своим стаканом. Но Бэрон его опередил. Он выплеснул бурбон за невысокую глиняную ограду, окружавшую патио, и поставил пустой стакан на прежнее место.
— Братишечка, ты только позаботься об одном: пусть Тайлер покрутится вокруг нашей Эми достаточно долго, чтобы ее обрюхатить, и я обещаю, что всю оставшуюся жизнь ты будешь хлестать виски, сколько пожелаешь!
Лукас усмехнулся, перешагнул через ограду и направился к коралю. Бэрон возвратился в дом, поднялся по лестнице, постучал в дверь комнаты Эми и, не дождавшись разрешения, вошел.
Эми, только что принявшая ванну и одетая лишь в ночную рубашку, охнула и потянулась за халатом.
— Что тебе нужно? Я уже собралась ложиться спать.
Бэрон прошагал мимо нее прямиком в большую гардеробную комнату. Он снял с вешалки розовое платье с оборками и рюшами и бросил его на кровать Эми:
— Надень вот это. В розовом ты выглядишь очаровательно.
У Эми сузились глаза.
— Не будь смешным. Я устала и ложусь спать.
— Да ведь еще и десяти нет. Но вот с чего это, интересно, ты так уж устала? — Бэрон осклабился. — Впрочем, сдается мне, что я знаю причину твоего утомления, моя крошка сестренка.
Лицо Эми вспыхнуло горячим румянцем.
— Ничего ты не знаешь.
Бэрон бросил на нее самодовольный взгляд:
— Так уж и не знаю? Ты в компании с сынком той полоумной ацтекской старухи каждый день во время сиесты укатываешь куда-то, в такое место, где вас никто не может найти. Птичка моя, ты можешь обдурить родителя, но со мной этот номер не пройдет. — Он еще на полшага приблизился к ней. — Ты позволяешь этому полукровке добраться до тебя!
Эми быстро отвернулась и сделала все от нее зависящее, чтобы в ее голосе прозвучало негодование:
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Бэрон захихикал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123