Шумно вздохнув, она уронила этот ком на стол и встала с кресла. Попозже она попробует еще раз и допишет до конца, чего ей до сих пор никак не удавалось. Не могла она себя заставить и дальше громоздить ложь на ложь.
«Все как обычно»… Недурно сказано!
Все шло не так, как обычно. Ничего не осталось даже от мирного безлюдья старой асиенды.
Две недели тому назад, в тот самый день, когда капитан застал ее за мытьем пола, он произвел подробнейшую инспекцию асиенды, и от его внимательного ока ничего не укрылось. В сопровождении Магделены и старого Фернандо он методично обошел многочисленные помещения, не пропуская и те, что были давно заперты и вообще не использовались.
Самолично обнаруживая на каждом шагу удручающие признаки упадка, в котором пребывал некогда великолепный особняк, он толчком распахивал рассохшиеся ставни, сдергивал на пол пыльные расползающиеся шторы, разглядывал протертые ковры. С непроницаемым лицом осматривал полы, стены и потолки.
И немедленно принимал решения — что следует предпринять, чтобы вернуть былой блеск большому, выстроенному в испанском стиле дому из необожженного кирпича.
После этого обхода изменилось все.
В асиенде день за днем шла кипучая деятельность. Обнаженные выше пояса молодцы из отряда Кинтано орудовали молотками, пилами и малярными кистями. Настилали новые ковры, развешивали тяжелые портьеры и расставляли новую мебель.
Полдюжины улыбчивых, оживленно болтающих мексиканок, нанятых капитаном, усердно трудились: распевая незатейливые песенки, они чистили посуду и стирали пыль с мебели.
И мыли полы.
Счастью Магделены и старого Фернандо не было пределов: то был их звездный час. Капитан назначил Магделену старшей над шестью новыми служанками, недвусмысленно возложив на нее ответственность за то, чтобы они содержали дом в безупречном порядке. Все должно блестеть, и чтобы нигде ни пятнышка!
Затем, заметив, как приуныл старый Фернандо, Кинтано обратился непосредственно к нему:
— Compadre, могу ли я рассчитывать, что вы возьмете на себя труд присматривать за работниками, которым предстоят немалые труды при обновлении асиенды?
— Si, Mi Capitan, si… — радостно откликнулся Фернандо, глаза которого так и загорелись от столь почтительного обращения.
Скептически наблюдая за разительными переменами в его поведении, Эми в то же время ощущала непривычный прилив благодарности решительному офицеру. Хладно-кровный черствый грубиян и вправду помнил, как проявлять доброту и человечность… по крайней мере к слугам и к старшим по возрасту. Поймав себя на том, что она сама невольно восхищается его заботливостью, Эми отвернулась.
Восстановление асиенды было не единственной приметой перемен на солнечных просторах ранчо. Вода, которая вновь потекла по речному руслу, вкупе с расчисткой оросительных каналов уже принесла свои плоды: трава пробивалась сквозь спекшуюся почву заброшенных пастбищ. По частной железнодорожной ветке, ведущей к Орилье, ежедневно доставлялись вагоны, полные мычащего скота. Вакеро, служившие на ранчо в былые дни и узнавшие понаслышке о новостях, стекались обратно, с радостью предвкушая возможность работать на человека, которого знали еще мальчишкой. Человека, которого теперь называли Патроном Орильи.
Эми наблюдала за всей этой суетой со смесью гордости и отчаяния. Конечно, она была благодарна судьбе за воскресшую реку, за скот, пасущийся на дальних лугах, за возрождаемое процветание ранчо. Но и для тревоги были немалые основания. Очевидно же, что Луис не стал бы тратить такие огромные суммы денег — и, кстати, было совершенно непонятно, откуда у него такие деньги, — если бы не намеревался вернуться в Орилью насовсем, когда французов наконец разобьют окончательно и Мексика снова обретет свободу.
От этой перспективы ее кидало в холод.
Крик, раздавшийся где-то под ее открытыми балконными дверями, привлек внимание Эми. Голос был ей незнаком. Судя по всему, кричал часовой, который счел необходимым зачем-то вызвать капитана.
Эми шагнула на балкон как раз вовремя, чтобы успеть заметить молодого солдата, который, натянув поводья, круто осадил свою взмыленную лошадь. Стараясь не показываться на виду, Эми наблюдала, как Кинтано неторопливо вышел навстречу спешившемуся курьеру.
Она услышала, как гонец возбужденно провозгласил:
— Вам срочное послание от президента Хуареса, капитан!
Луис принял депешу и прочел ее — никаких чувств его лицо при этом не выразило. Задержав дыхание, Эми ждала, что будет дальше. Конечно, он сообщит окружающим содержание послания и даст какой-то ответ гонцу.
Ничего этого не произошло. Он поблагодарил юного солдата, отпустил его коротким жестом военного приветствия, а Эми так и осталась в полнейшем неведении.
Значит ли это, что его срочно вызывают для участия в сражениях? Уж не должен ли он вместе со своим отрядом выступить в поход в течение часа? Да неужто подходит к концу угнетающий ее кошмар и жизнь снова покатится по привычной колее?
Эми вышла из своей комнаты и поспешила вниз, надеясь разузнать, каково же содержание депеши от Хуареса.
Она уже почти достигла подножия лестницы, когда Кинтано вошел в парадную дверь. Не дойдя пары ступенек до лестницы, она машинально остановилась и замерла в выжидательной позе.
Подняв лицо и увидев Эми, капитан неспешно направился к ней. На его красивом лице ничего невозможно было прочесть. Поставив ногу на первую ступеньку, он оперся рукой на перила, и всего лишь несколько дюймов теперь отделяли ее лицо от его пальцев, в котором был зажат сложенный лист манильской бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123