К тому времени, когда они достигнут берегов Англии, Джонни поймет, что он любит ее так же, как и она его. Такие приятные мысли бродили в голове Невады, пока Джонни вел ее по булыжникам крутого берега в шикарное казино, называющееся «Серебряная туфелька» на Фронт-стрит.
В «Серебряной туфельке», построенной на высоких крепких сваях у самого берега реки, Невада, затаив дыхание от любопытства, рассматривала серебряные стены и потолок и маленькую серебряную сцену с раздвинутым серебряным занавесом, на которой высокие красотки с серебряными волосами, в платьях из серебряной мерцающей материи и в серебряных туфельках на высоких каблуках стояли у позолоченного фортепьяно и пели о «Серебряных и золотых нитях».
Невада смотрела во все глаза. Но не Джонни Роулетт.
Он поспешно провел притихшую Неваду через переполненный зал с серебряными стенами к двойным дверям. Держа Неваду одной рукой, Джонни постучал. Одна из дверей открылась, и мертвенно бледный человек в вечернем костюме улыбнулся в знак приветствия.
— Джонни, входи, — сказал он и кивнул Неваде.
— Передай Круку, что мне нужно пять тысяч. Я подпишу чек, — сказал Джонни.
— Сию минуту, — ответил служащий клуба. Он повернулся и немедленно ушел, чтобы поговорить с владельцем «Туфельки», Блэром Круком.
Вскоре показался сам Крук — щеголеватый невысокий ! мужчина со светскими манерами и хитростью человека, выросшего на реке. Он посмотрел на Джонни, на Неваду, снова на Джонни, улыбнулся и сказал:
— Я был бы счастлив помочь тебе, Джонни, — он пристально разглядывал Неваду, — но это действительно невозможно. Может ты забыл о двух тысячах долга от проигрыша сегодня днем?
— Я ничего не забыл, — ответил Джонни.
— Действительно? — усомнился Крук. — В таком случае, ты должен понять, почему я не могу.
Он пожал плечами. Потом взял свободную руку Невады, поднял ее к губам и легко прикоснулся к ней поцелуем, добавив:
— Если ты можешь предложить взамен пяти тысяч некоторый… э… залог…
Его маленькие серые глазки загорелись, как только он поднял голову и посмотрел на Неваду.
Джонни Роулетт покровительственно высвободил руку Невады, обнял девушку за талию и притянул к себе.
— Даже не думай об этом, — сказал он маленькому, хитрому владельцу клуба. И тогда, одной рукой, так же, как он проделал это в шелковом будуаре «Подлунного игрока», Джонни высвободил сверкающие золотые запонки из рубашки. — Вот ваш залог! — сказал он, протягивая тяжелые запонки Круку.
Крук тихонько хихикнул.
— Это не совсем то, что я имел в виду, Роулетт. — Он спрятал запонки в карман. — Пять сотен за драгоценности, как всегда. — И, обращаясь к Неваде, добавил:
— Я держал эти запонки в своем стенном сейфе почти так же часто, как Джонни надевал их.
Джонни не обратил внимания на оскорбительное замечание, но молодая неискушенная девушка, глядя в глаза владельца клуба, сказала, улыбаясь:
— Хорошо, но это последний раз, когда вы получили их.
Задетый быстрой реакцией, с которой она вступилась за мужчину, который, по его понятиям, не заслуживал такой безоговорочной благосклонности, Крук спросил:
— А почему так, моя дорогая?
— Потому что теперь у Джонни Роулетта есть я — его амулет. — Она вздернула подбородок. — Он вернет назад запонки в течение часа. И пять тысяч, которые вы отказались ему дать.
— Действительно? — Крук поглядел на Джонни. — Леди кажется весьма уверенной. Пари, Роулетт?
— Конечно! Почему бы и нет? — воскликнула Невада, прежде чем Джонни успел ответить.
— Забудь об этом, Крук, — сказал Джонни, обхватывая длинными смуглыми пальцами затылок и шею Невады.
Он повернул ее и направил к столу для игры в кости. По дороге он предостерег ее:
— Никогда так не делай.
— Что именно?
— Не отвечай за меня. Ты знаешь, какое пари предлагал Крук?
— Я предполагаю, что он хотел… — Тебя.
— Меня?
— Тебя. И я не думаю, что он предложил бы тебе петь на сцене «Туфельки».
— Он думает, что я… — Невада умолкла.
— Святой Бог, тебе есть, чему поучиться, — сказал Джонни, раздраженно покачивая головой. Он без дальнейших разговоров довел ее до стола. Крупье подал игральные кости, и настроение Джонни немедленно улучшилось. Улыбаясь Неваде, он поставил ее рядом с собой.
— Я хочу, чтобы ты стояла справа от меня, подружка.
— Джонни, ты суеверен, — укорила его Невада.
— Нет, я не суеверен, — ответил он, усмехаясь. — Быть суеверным — это плохая примета.
Они оба рассмеялись. Потом он сказал:
— Подружка, ты только делай то же самое, что и вчера, хорошо?
Невада взяла кости с раскрытой ладони Джонни:
— Я так и сделаю, Джонни. Ты же знаешь, что я смогу. И она сдержала слово.
Невада выбросила семерку. Потом одиннадцать. Снова семь. И Джонни, поверив, что она принесет ему удачу, обратил все пять сотен Крука, выданные под залог золотых запонок, в игральные фишки. Стопка фишек перед ним росла, по мере того как Невада раз за разом бросала кости.
Полностью успокоившийся и невосприимчивый к презрительным взглядам одетых по-вечернему постоянных посетителей на его бежевый полотняный дневной костюм и открытую белую рубашку, Джонни хвалил и поощрял Неваду, смеялся и нежно сжимал ее тонкую талию.
И когда точно через сорок восемь минут после того, как она подняла игральные кости, Невада наконец выдохлась, Джонни Роулетт, получив около десяти тысяч долларов, порывисто обнял свою миниатюрную леди Удачу и поцеловал в затылок.
— Подружка, ты неподражаема, — сказал он. — Давай получим мои золотые запонки из заклада и пойдем в «Дом плантатора».
Уткнувшись вспыхнувшим лицом в открытый ворот рубашки Джонни, Невада ощутила гладкую теплую кожу, жесткие волосы, и услышала ровное ритмичное биение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104