— Это вранье. Ты все врешь. Ты нарочно…
— Не зли меня, дорогая, а то я не стану ждать. Я возьму тебя прямо здесь и сейчас. — Руки Джонни с плеч Невады поднялись к ее лицу. — А это совсем не то, чего я хочу.
Невада попыталась уклониться, но Джонни не отпускал ее. Он крепко удерживал ее голову в своих смуглых руках и не давал ей отвести взгляд. Он заставил ее заглянуть прямо в его горящие черные глаза.
— Я не хочу брать тебя силой, милая, — произнес Джонни, и его голос был таким же жарким, как и его глаза. — Я хочу, чтобы ты сама отдалась мне.
— Никогда! — едва смогла промолвить Невада.
— Скоро! — прошептал Джонни, поцеловал ее и ушел.
Глава 36
Дождь прекратился на закате. Прохлада продержалась только пару дней, потом палящий летний зной вернулся с прежней яростью. И следующая неделя не принесла никакого облегчения. Ртуть в термометре добралась до стоградусной (По Фаренгейту (около 38 градусов по Цельсию).) отметки, да там и осталась.
Но жар совсем другого рода, более сильный, сжигал Неваду. Пророческое предсказание Джонни, что однажды она придет к нему, не только приводило ее в ярость, но и пугало.
Невада хотела, чтобы Джонни стало невыносимо скучно в Сент-Луисе, чтобы он уехал. Она хотела, чтобы свадьба состоялась не через шесть месяцев, а прямо сейчас. Она хотела… ничего не хотеть.
Она не пойдет к нему. Не пойдет. И неважно, сколько жарких ночей провела она без сна, борясь со всепоглощающим желанием. Это неважно. Ничего. Если она и чувствовала физическое влечение к Джонни, а не к Малькольму, то только потому, что когда-то была близка с Джонни. Когда Невада станет женой Малькольма, и он будет нежно и ласково удовлетворять ее любовный голод, она никогда не вспомнит о звериной страсти Джонни.
После того как Невада станет счастливой замужней женщиной, мистер Джонни Роулетт может жить в домике для гостей сколько захочет, хоть всю жизнь. Его присутствие больше не будет ничем угрожать ей. Невада будет в безопасности. Все, что надо сделать, так это продержаться еще шесть недель. Только шесть недель. Невада стала считать и отмечать дни, как узник, срок заключения которого подходит к концу.
Но до тех пор, пока она не стала свободной замужней женщиной, яркая сексуальность Джонни представляла для нее постоянную опасность.
Казалось, Джонни был повсюду, куда бы она ни повернулась. Подкарауливал, усмехался, выжидал. Он беззастенчиво флиртовал с ней и немилосердно дразнил. Невада все больше и больше нервничала, и никто, кроме этого дьявола Джонни, не понимал, что с ней творится. Принимая ее состояние за капризы невесты перед свадьбой, все семейство, слуги и друзья были особенно терпеливы с ней и старались ничем не раздражать. Все, кроме Джонни Роулетта.
Джонни видел, что Невада находится на грани срыва, и его это устраивало. Невада продержалась гораздо дольше, чем он предполагал, и он удивлялся ее сильному характеру. Но упорное сопротивление еще больше разжигало в нем страсть. С каждым днем он все больше хотел ее.
А в некоторые моменты ловил себя на мысли, что ревнует ее. Ревность? Он ревнует? Это слово и чувство были незнакомы ему до сих пор. Но Джонни ревновал. Ревновал при мысли, что его страстная Невада скоро станет женой другого мужчины. Не то чтобы Джонни любил ее, конечно нет.
Но, черт возьми, именно он разыскал ее на побережье. Забрал из борделя, одел и воспитал, берег ее. Неужели все эти жертвы только для того, чтобы в итоге она стала женой Малькольма Максвелла? Абсурд.
Невада не хотела идти. Она сказала об этом Малькольму, но он отрицательно покачал головой:
— Дорогая, мы должны пойти на вечер к Ледетам. Ведь Дениза Ледет твоя ближайшая подруга. Она будет разочарована, если мы не появимся.
— Но ведь так жарко, Малькольм. Я…
— Мэри, мы обещали. — Малькольм не заметил, как Невада закатила глаза, и продолжал:
— И мама, и мисс Анабел обещали прийти с нами.
Так Неваде пришлось присутствовать на вечеринке. Такой безжизненной и скучной, что, казалось, она никогда не кончится.
И это все его вина. Джонни. У Невады не было ни минуты передышки. Каждую ночь без исключения Джонни ждал ее там, внизу, в жаре и темноте, призывая, выглядывая, завлекая ее. Огонек сигары в черноте ночи говорил о его постоянном ожидании. Каждую ночь Невада стояла у открытого высокого окна в своей душной спальне и наблюдала за Джонни. Он или слонялся вокруг домика, или сидел, лениво развалясь в белом плетеном кресле, или стоял на маленькой веранде, прислонившись к перилам.
Невада покачала головой, пытаясь стряхнуть видения, посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила локон в вечерней прическе. Переведя взгляд на низкий вырез голубого платья из блестящего шелка, Невада подумала, что в данном случае можно надеть украшения. Великолепное ожерелье из бриллиантов и сапфиров, купленное для нее Джонни еще в Лондоне, выглядело бы прекрасно.
Невада колебалась. Она редко надевала это ожерелье именно потому, что его подарил Джонни. Ну и черт с ним! Это роскошное ожерелье чудесно подходит к ее платью. Она наденет его сегодня вечером. Вынув украшение из бархатного футляра, хранившегося под стопкой белья, Невада надела его на обнаженную шею и застегнула замок. От яркого переливчатого блеска камней у нее перехватило дыхание.
Может быть, все-таки не стоит надевать его? Кто-нибудь может спросить, откуда у нее такая драгоценность. Ну их ко всем чертям, решила Невада, надевая перчатки. И, заставив себя улыбнуться, отправилась вниз, где уже собрались все остальные, молясь, чтобы Джонни держался От нее подальше в доме Ледетов, если он там появится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104