— Кэй порывисто припала к нему, поцеловала в обнаженное плечо, круто повернулась и бросилась к двери.Салливан Уорд даже не остановил любимую. Привратник с улыбкой открыл ей дверь и мягко пожурил:— На сей раз ключ не забыли?— Он мне больше не понадобится, — коротко бросила Кэй, закутываясь в плащ. — Я сюда больше не вернусь. Срок аренды вышел, — грустно улыбнулась Кэй.Вернувшись в свою одинокую квартиру, Кэй сбросила промокшую одежду, приняла душ и хорошенько .вытерлась. Затем она разожгла камин и села, поджав ноги, перед огнем. На улице не переставая лил дождь.Глядя на полыхающий огонь, Кэй повторяла про себя слова Салливана: “Вы поступили так, как сами хотели. Как сами хотели…”. Самое плохое было в том, что Салливан не ошибался” Он заставил-таки ее взглянуть правде в глаза, и правда эта оказалась печальной. Если бы Кэй действительно любила его больше всего на свете, то никогда бы не уехала. Так чья же это вина — ее или Салливана? Кэй вытерла слезы, прошла в спальню и, раздевшись, нырнула под одеяло.Не в силах прогнать мысли о мужчине, которого она потеряла, Кэй гадала: “А Сал-то что делает в эту дождливую ночь?” Она поморщилась и с болезненным вздохом перевернулась на живот. При этом резком движении снова заныла на плече еще не зажившая ранка.Но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью, раздирающей сердце.— Сал, о Сал, ну что же мне делать? — простонала она, зарываясь лицом в подушку.Между тем на другом конце города Салливан Уорд погасил ночник и забрался под одеяло. Положив руки под голову, он лежал на спине и прислушивался к монотонному шуму дождя. Голова раскалывалась от чрезмерного количества виски, сердце болело от одиночества. Салливану живо вспомнились слова Кэй: “Этой ночью в постели я буду вспоминать, как ты обнимал меня… и ты будешь вспоминать то же”. Салливан застонал, повернулся на живот и яростно взбил подушку.В понедельник утром его приветствовала некая новая Кэй Кларк — дама красивая, строгая и деловая. А ответил на ее приветствие Салливан Уорд — мужчина интересный, любезный и воспитанный.— У нас в запасе десять минут, Кэй. — Салливан взглянул на часы. — Нас с вами в пятницу приглашает в качестве ведущих на свой вечер общество астматиков. Всякие там танцы — шманцы в стиле пятидесятых. — Салливан скорчил гримасу. — А мы должны быть королем и королевой бала. Справитесь?— Почему бы и нет? — улыбнулась Кэй. — Даже забавно.— Отлично! — кивнул Салливан. — Только надо одеться по моде тех лет.— Что-нибудь придумаю. Пора идти.— Двинули. Да, еще одно. Тридцатого октября, в канун Дня всех святых, Томпсоновский приют проводит ежегодный вечер для детей, ну, я и подумал…— Можете на меня рассчитывать.— Кэй, только это чистая благотворительность.— Не важно.— Спасибо. Скажите Дженел, пусть займется костюмами. — Салливан слегка покраснел. — Разумеется, это ваше дело, но детям хотелось бы, наверное, видеть сказочную принцессу, — Он вдруг озорно, по-мальчишески улыбнулся, и Кэй почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце.— Принцесса так принцесса. Что-нибудь еще?— На прошлой неделе звонили из журнала “Майл хай”. Хотят опубликовать беседу с нами. Я сказал, что поговорю с вами и перезвоню.— Отлично. На этой неделе меня устраивает любой день, после часа.— Договорились. — Его слова заглушил голос Дейла Китрелла:— Оставайтесь с нами! Начинается утренняя программа “Салливан — Кэй”…Закончив приготовления, Кэй взглянула в зеркало и захихикала, как школьница. Серая бархатная юбка висела колоколом. С пушистого ворота свитера из светлой ангорской шерсти свисали алые ленты. Узкую талию плотно облегал ярко-красный кожаный пояс дюйма три шириной. На ногах — высокие бархатные сапожки с монетками вместо застежек.Не тронутое косметикой лицо выглядело юным и свежим. Кэй в последний раз пригладила длинные вьющиеся волосы, поправила ленту и щедро накрасила губы алой помадой. Так, хорошо. Кэй чувствовала себя готовой к большому представлению.Салливан возвышался на импровизированной сцене в дальнем конце зала, известного всем в Денвере под названием “Биг Мак”. Наверху покачивалось огромное шелковое полотнище с эмблемой “Кью-Г02”.Уорд, деловито перебиравший разложенную на длинном стеле груду старых пластинок, и не заметил, что Кэй поднялась на сцену и украдкой наблюдает за ним.Одетый тоже по моде пятидесятых, Салливан был не похож на себя, но все равно от него было невозможно отвести глаз. “А впрочем, — подумала Кэй, — костюм не имеет значения. Просто он мужчина, мужчина до кончиков ногтей. Эту животную грацию и красоту никакой одеждой не скроешь”. Салливан поднял голову и, увидев наконец Кэй, расплылся в улыбке. Ощутив внезапно робость и смущение, словно школьница, впервые попавшая на дискотеку, она нервно затеребила свитер.— Вот это да, Кэй! Да вам не дашь больше шестнадцати, ну семнадцати от силы.— Да и вы нынче молодцом, Салливан, — улыбнулась она в ответ.Он засмеялся и подвел Кэй к микрофону, установленному посреди сцены.— Эта штуковина еще не включена, так что, может, прорепетируем немного? — А разве от нас ожидают чего-нибудь особенного?— Да в общем-то нет. — Салливан улыбнулся и закурил сигарету. — А там, кто их знает, может, попросят нас станцевать. Ну и предполагается церемония коронования. — Салливан закатил глаза.— Надеюсь, выдержим. — Кэй покачала головой.— Да, разумеется, но видите ли они собираются… Ладно, не имеет значения.Вскоре веселье уже шло полным ходом. Пары всех возрастов бодро отплясывали в зале. Салливан и Кэй крутили пластинки давних времен и, перебрасываясь, к восторгу публики, шуточками, сами покачивались в такт музыке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34