К белоснежной накрахмаленной рубашке была прикреплена серебряная звезда. Стоя в одиночестве на причале, шериф Брайан Купер отказывался покинуть свой пост, несмотря на серьезные сомнения, что колесный пароход, следовавший из Нового Орлеана, прибудет вовремя.
Если вообще прибудет сегодня.
Вернувшийся с войны чуть меньше двух месяцев назад, Брайан Купер был самым прославленным среди всех выходцев из Алабамы, служивших в армии конфедератов, факт, о котором он предпочитал не распространяться. Он багровел от смущения, когда кто-нибудь упоминал об этом в его присутствии.
Брайан Купер считался настоящим героем в своем родном городе, в штате Алабама и на всем Юге.
И конечно же, не скрытный майор Купер, а его товарищи по оружию поведали людям о его подвигах. Он был трижды ранен. Бежал из переполненной пленными союзной тюрьмы после пяти жутких месяцев заключения. Зимой страдал от холода и голода, а летом – от жары и малярии. Однажды, после поражения в кровавом сражении при Чаттануге, в Теннесси, его даже сочли убитым и оставили на поле боя во время отступления.
Офицер, возглавлявший отряд противника, подобрал раненого и отправил в союзный полевой госпиталь. Когда здоровье майора восстановилось, его обменяли на высокопоставленного янки, находившегося в плену у конфедератов.
Мужчины, служившие под началом майора Купера, клялись, что на свете нет человека храбрее. Офицеры союзной армии, которым приходилось вступать в схватку с бесстрашным южанином, придерживались того же мнения.
Когда долгая кровопролитная война закончилась, Брайан Купер поменял свои майорские регалии на серебряную звезду служителя закона и вернулся на свою прежнюю должность – шерифа округа Болдуин. Земляки тепло встретили его и заявили, что теперь будут спать спокойнее.
Все гордо утверждали, что их герой ничего не боится. И были правы. Не родился еще тот человек, перед кем спасовал бы шериф Купер. Но огромный немногословный ветеран войны до смерти боялся крохотной брюнетки.
Шериф Купер стал ухаживать за Эммой Луизой Элликот с того вечера, как они познакомились на балу в местечке Бон-Секур летом 1859 года. Для Брайана Купера маленькая рыбацкая деревушка оказалась чем угодно, но только не «тихой гаванью».
Шериф не числился в списке приглашенных на светскую вечеринку. Его вызвали как должностное лицо, чтобы утихомирить подгулявшую публику. Проблема разрешилась еще до его прибытия – в отличие от куда более серьезной проблемы, ожидавшей ничего не подозревающего Брайана Купера.
Не успел он вступить на площадку, освещенную колеблющими японскими фонариками, как его подхватил вихрь из белого шелка, темных сверкающих глаз, возбуждающего аромата духов и женской болтовни.
Он был на голову выше Эммы Луизы Элликот и вдвое тяжелее, и тем не менее ей удалось обезоружить его голыми руками. Черноволосая, черноглазая чаровница двадцати одного года от роду удерживала его в добровольном плену весь вечер.
И по сей день не отпустила.
Вот почему шериф Купер стоял в туманное утро на пристани Мобила и не собирался уходить. Не осмеливался. Наверняка, как только он уйдет, из мглистой пелены появится белый колесный пароход с Эммой, стоящей на верхней палубе. И не дай Бог, если она не обнаружит его на причале.
В девять утра туман стал рассеиваться, проглянуло солнце. Пристань оживилась. В половине десятого солнце уже ярко сияло, а в порт стали прибывать пассажиры. В десять началась загрузка торговых судов, направлявшихся на север.
В пять минут одиннадцатого из тумана вынырнула «Белая камелия», возвестив о своем прибытии громким гудком. Пассажиры толпились у поручней.
Прищурив бирюзовые глаза, шериф устремил взгляд на верхнюю палубу, где стояла Эм, широко улыбаясь и посылая ему воздушные поцелуи. Спустя несколько минут она сбежала со сходней и бросилась ему на шею.
– Поцелуй меня, Куп, – приказала она. – Чтобы я убедилась, что ты скучал по мне так же, как я по тебе.
– Эм, солнышко, – пробормотал он, оглядываясь, со смущенной улыбкой на побагровевшем лице, – вспомни о приличиях. Мы не одни.
– Разве? Тогда пойдем в какое-нибудь укромное место. – Она сомкнула руки у него на затылке и привстала на цыпочки. – Скажем, в номер для молодоженов в Конд-отеле.
– Эм Элликот! – Его бросило в жар. – Веди себя прилично, или я…
– Арестуешь меня? – Она весело рассмеялась, убрала руки с его шеи и протянула ему. – Действуйте, шериф. Наденьте на меня наручники и ведите в кутузку.
– Тише! – Куп схватил ее за локоть, нахлобучил на голову шляпу и повлек Эм к поджидавшему их экипажу.
Эмма никогда не переставала шокировать его и в то же время очаровывать. Она была чересчур напористой для благовоспитанной дамы, но именно это качество он находил совершенно неотразимым. И пугающим. Куп никогда не знал, то ли бежать от нее без оглядки, то ли не спускать с нее глаз.
Оказавшись в экипаже, в ожидании, пока доставят ее багаж, Эм повернулась к нему, сдернула с его головы шляпу и, сняв перчатки, пробежалась пальцами по его густым рыжим кудрям.
– Куп, я умру, если ты сейчас же не поцелуешь меня, – заявила она.
Усмехаясь, словно смущенный мальчишка, суровый служитель закона обхватил ее нежную щеку своей большой ладонью, собираясь запечатлеть поцелуй на другой щеке. Однако Эм это не устраивало.
Она подставила ему губы и вцепилась пальцами в воротничок его рубашки. У Курта не было ни единого шанса устоять против этой женщины со сверкающими глазами, мягкой кожей, нежным ароматом и соблазнительными изгибами. Когда Эм целовала его, он превращался в мягкую глину в ее крохотных ручках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85