Курт, успевший добраться до задних ворот, остановился, но не обернулся. Хелен поспешила к нему. Поравнявшись с ним, она схватила его за локоть. Хотела извиниться, сказать, что готова взять свои слова обратно.
Хелен судорожно сглотнула, прежде чем заговорить, но Курт, устремив на нее бесстрастный взгляд, спросил:
– Вы не присмотрите за моим сыном завтра?
– За вашим сыном… Но почему?
– Меня не будет весь день, – холодно ответил он, – у меня важное дело в городе.
И тут Хелен поняла, что он решил участвовать в скачках на окружной ярмарке и выиграть приз в сто долларов. С деньгами в кармане он сможет забрать Чарли и отправиться в Мэриленд.
Хелен лихорадочно размышляла. Любой ценой надо отговорить его от участия в скачках. Без денег Курт не сможет уехать.
– Капитан, если вы намерены уехать в город, чтобы принять участие в завтрашних скачках, забудьте об этом. – Она прерывисто вздохнула и убрала руку с его локтя. – Я не собираюсь присматривать за Чарли, пока вы будете развлекаться на ярмарке.
Курт пожал плечами:
– Тогда ему придется отправиться со мной.
– Нет! Вы не можете так поступить с ребенком! Вам хорошо известно, что люди в городе могут запретить своим детям общаться с сыном капитана-янки! Только представьте, как он будет страдать! Я не допущу этого! Вы не поедете на ярмарку!
– Ошибаетесь, – бесстрастно отозвался он. – Я поеду.
В отчаянии, уверенная, что если Курт получит призовые деньги, то непременно покинет ее, Хелен сделала еще одну попытку отговорить его:
– Я не позволю вам. Как ваша хозяйка.
– Не позволите? Я вдвое больше вас, мэм, – произнес он с легкой иронией в голосе и шагнул ближе, нависнув над ней.
Хелен пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.
– Вы правы, капитан. Но к счастью, я могу кое-что вам противопоставить.
– Вот как? Что же именно? Покажите!
– Охотно!
Хелен сунула руку в карман своей рабочей юбки, забыв, что вскоре после того, как Курт и Чарли поселились на ферме, она перестала носить револьвер. Теперь он хранился в верхнем ящике секретера.
Курт, видимо, это знал. Наверняка! Он обнимал ее в то утро, когда они скакали на Рейдере, и понял, что она больше не носит оружие.
Хелен беспомощно пригрозила:
– У меня есть револьвер. Заряженный!
– Знаю.
– Если вы сомневаетесь…
– Нисколько.
– В таком случае я…
– Вы же не станете стрелять в меня, правда? – Взгляд Курта слегка потеплел. Он коснулся золотистой пряди, лежавшей на ее разрумянившейся щеке, и тихо произнес: – Никогда не цельтесь, если не собираетесь убивать.
– Не беспокойтесь! – Она в сердцах шлепнула его по руке. – Уж если я прицелюсь в вас, то непременно убью!
– Что ж, честное предупреждение, – сказал он и, ослепительно улыбнувшись, мягко добавил: – Тем более что убийство – единственный способ удержать меня от участия в скачках на завтрашней ярмарке.
Глава 22
Курт отправился на ярмарку. Чарли остался дома с Хелен. В полной уверенности, что никакие разногласия между ним и Хелен не повлияют на ее обращение с Чарли, Курт спокойно доверил ей сына.
Малыш ничего не знал о ежегодной ярмарке округа Болдуин. Взрослые старались не упоминать о ней в его присутствии. Хелен, Курт и Джолли были едины во мнении, что вести ребенка на ярмарку слишком рискованно.
Это было настоящим позором для города.
В других обстоятельствах Чарли получил бы бездну удовольствия. На ярмарке всегда было много детей, проводивших там весь долгий праздничный день. За последние несколько недель Чарли так сильно изменился, что ничем не отличался от других мальчишек его возраста. Не считая того факта, что этим мальчишкам не разрешили бы играть с сыном ненавистного янки.
Курт выскользнул из постели еще до восхода солнца. Сидя на краешке матраса, он прошелся пятерней по волосам и оглянулся через плечо на сына. Чарли спал сном праведника, лежа на животе, раскинув ручонки и зарывшись лицом в подушку.
Улыбнувшись, Курт осторожно прикрыл простыней плечи сына и ласково пригладил золотистый хохолок на макушке.
Затем быстро встал, побрился, оделся и направился в загон. Скормив Рейдеру торбу овса, Курт прошелся щеткой по его гладкой блестящей шкуре, проверил, нет ли на ней ссадин, и внимательно обследовал все четыре копыта на наличие колючек или мелких камней. Все это время он разговаривал с жеребцом, объясняя, что их обычная утренняя скачка откладывается на более позднее время.
Убедившись, что Рейдер пребывает в добром здравии, Курт оседлал его, но не стал затягивать подпругу и, едва восточный край неба порозовел, вывел жеребца из загона.
Хелен тоже не спала. Она провела долгую бессонную ночь, тревожась и гадая, чем все это кончится. Наконец, не выспавшись и зевая, она поднялась с постели – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Курт уезжает.
Одетая в одну лишь ночную рубашку, она наблюдала за ним из кухонного окна. Затем поспешила к высоким окнам в столовой, следя взглядом за мужчиной и лошадью, пока они двигались вдоль дома. Потом незаметно выскользнула наружу.
Придерживая подол длинной белой рубашки, она стояла босиком на веранде, глядя на Курта Нортвея, двигавшегося с неторопливой грацией. Ей вдруг пришло в голову, что он, наверное, так же плавно и грациозно танцует. Что ж, этого она никогда не узнает.
Ее зоркий женский глаз отметил, что загорелое лицо Курта гладко выбрито, черные волосы аккуратно причесаны. Свежевыстиранная белая рубашка и темно-синие брюки ладно сидели на его стройной фигуре. Придирчиво оглядев его, словно заботливая мать ребенка, Хелен осталась довольна.
Но тут же подумала, что, как бы он ни выглядел, все будут от него шарахаться, потому что он янки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85