Мало того, что он раздел и опозорил ее, и наговорил ей много пошлостей. Он хотел еще большего. Он хотел увидеть, как она будет лгать и изворачиваться перед его тетей. Гордо вскинув голову, девушка решила ответить ему тем же.
— Что за глупый вопрос! — Она смотрела на него обвиняюще. — Вы прекрасно знаете, что произошло с розой, Пекос. Почему бы вам не сказать об этом вашей тете? — Губы Анжи искривились в очаровательной улыбке, и она кокетливо взметнула длинные ресницы на удивленного Пекоса.
Быстро придя в себя, он улыбнулся ей в ответ. Внутренне восхищенный ее смелостью, он бросил через плечо:
— Я сказал Ангелу, что она не нуждается в украшениях и роза лишь отвлекает внимание от ее нежного красивого личика. — Он посмотрел на Анжи, как будто изучая ее. — Вы не согласны, тетя Эм?
— Ну, я только подумала, что это… Повернись, Анжи, и позволь мне посмотреть на тебя.
С очаровательной улыбкой на лице Анжи грациозно повернулась на сиденье и посмотрела на мисс Эмили.
— Мой Бог! — сказала мисс Эмили, качая головой. — Думаю, Пекос прав, Анжи. Вы как легкое видение. Ленточки для волос вполне достаточно. Вы выглядите, как…
— Как ангел. — Пекос закончил предложение за свою тетю.
Его серые глаза были прикованы к Анжи. Он видел, как погасла улыбка, откинул назад темноволосую голову и захохотал.
Для монотонной жизни, царившей в маленьком Техасе, предстоящее торжество обещало стать настоящим событием. Каждая семья, жившая в радиусе пятидесяти миль от Марфы, собиралась на праздник, обещавшей продлиться целый день. Открытие впечатляющего трехэтажного здания окружного суда штата было прекрасным предлогом для всех мужчин отложить свои тяжелые труды на денек и привезти жен и детей в город, чтобы насладиться хорошей едой, выпивкой и веселой компанией соседей и друзей.
Пекос повел экипаж по переполненной главной улице. Анжи с интересом разглядывала толпы людей, беспорядочно снующих вверх и вниз по деревянным тротуарам. Повозки, фургоны, двуколки и оседланные пони стояли вдоль улицы.
Мужчины помогали свои женам выгружать корзины с едой для пикника и кувшины с водой, а дети визжали от восторга и носились вокруг, выкрикивая имена своих друзей. Молодые ковбои лениво сидели возле салунов, вежливо приподнимали шляпы, приветствуя прохожих. Молодые девушки щебечущими стайками прогуливались туда-сюда, выставляя себя напоказ и стремясь привлечь внимание ковбоев. Анжи не могла не заметить заинтересованных взглядов, которые хорошенькие девушки бросали на красивого Пекоса, и его ответных кивков им.
По-детски горя желанием принять участие во всех развлечениях, Анжи положила руку на широкое плечо Пекоса и позволила ему помочь спуститься ей на землю. Придерживая ее за тонкую талию немного дольше, чем было нужно, он сказал низким голосом:
— Ускользни отсюда в четыре часа. Я куплю тебе мятную лепешку и посмотрю, как ты будешь ею лакомиться. — В его глазах появилось дерзкое выражение, которое она так ненавидела. Его руки все еще лежали у нее на талии.
— Ты отвратителен! — прошептала Анжи и со всей силы наступила каблучками своих маленьких туфелек ему на ноги.
К ее огорчению, Пекос лишь рассмеялся и выпустил ее из своих объятий. Повернувшись, она бросилась прочь, пообещав себе, что будет всячески избегать его.
Анжи и мисс Эмили заняли свои места на откидных стульях на лужайке перед зданием суда. Сидевший рядом с тремя городскими сановниками на выстроенном в честь праздника помосте Баррет МакКлэйн гордо кивнул им с довольной улыбкой на лице.
Анжи в ответ тоже улыбнулась. В мягких карих глазах Баррета было доброе и заботливое выражение, которое она видела в них с самого начала. Если его жестокий сын был бессердечен по отношению к ее чувствам, то отец был полной ему противоположностью. Баррет МакКлэйн — чувствительный, мягкий, по-настоящему внимательный и деликатный человек. Она совсем еще немного пробыла на Тьерра дель Соль, а старший МакКлэйн уже относился к ней как к своей обожаемой дочери. Совсем не так, как ее настоящий отец. Он не ругал ее постоянно, наоборот, делал чудесные подарки и не просил ничего взамен. Он был настолько добр, что это порой казалось просто неправдоподобным.
Программа праздника начиналась. Пустые места быстро заполнялись, а те, кому не повезло занять места заранее, стояли по окраинам лужайки. Все глаза были устремлены на деревянный помост. Начались речи. Баррет МакКлэйн взошел на кафедру под аплодисменты толпы. Подняв короткую руку и призывая собравшихся к молчанию, Баррет кивал седой головой и говорил:
— Спасибо, спасибо вам.
Когда приветствия утихли, он начал свою речь:
— Леди и джентльмены, этот прекрасный майский день в год 1886 от рождества Христова — день гордости для всех нас. Для каждого гражданина Марфы и Форта это историческое событие. Все вы видите перед собой историческое здание, которому суждено стать третьим по счету местом правосудия в штате. Первое — Форт Леатон на Рио Грандж, второе — Форт Дэвис. Мы третьи, но по многим причинам можем считать себя первыми. Ни одно здание в юго-западном Техасе не может сравниться с этим великолепным сооружением. — Счастливая толпа вновь разразилась громкими аплодисментами, мужчины согласно закивали головами. Баррет помедлил немного и затем продолжил:
— Гигантское величественное здание долго будет стоять и после того, как вы, я и наши дети покинут эту землю. Полностью построенное из природного камня и кирпича, сделанного прямо здесь в нашем прекрасном городе Марфа…
… Чудесное прохладное утро, тихое и свежее, сменилось полуденным зноем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131