Анжи почувствовала, что напряжение немного спало. Она приняла решение, и ей стало легче. Она отдаст половину богатства Пекосу. Разделит все поровну. Он может оставаться на ранчо и управлять им; он это умеет и знает, как получать прибыль; а она — нет. Они будут партнерами по бизнесу и отбросят в сторону все свои личные разногласия. Ведь такой большой дом, как Дель Соль, достаточно вместителен для них обоих. Им даже не будет нужды часто встречаться, кроме как по делу, чтобы обсудить необходимые решения, связанные с управлением этой гигантской скотоводческой империей.
Зная Пекоса довольно хорошо, чтобы догадаться о его намерении уехать следующим же утром, Анжи набросила мягкий белый халат поверх атласной ночной рубашки, намереваясь сейчас же объявить ему о своем решении. Она пересекла комнату, остановилась и нахмурилась. Закусив нижнюю губу, представила огромного Азу Гранжера, стоящего за дверью. Она поежилась и открыла тяжелую дверь, собираясь сказать ему, что он и его напарник больше не нужны. В их услугах нет надобности. Мягкий вздох облегчения сорвался с губ Анжи. Азы Гранжера и Панчо Добсона нигде не было видно. Она была озадачена и одновременно обрадована. Улыбнувшись, Анжи закрыла дверь своей спальни, сбежала по покрытым коврами ступеням лестницы и пошла прямо в комнату Пекоса. Когда она подняла руку, чтобы постучать, ее сердце бешено забилось под атласным халатиком. Она стояла в нерешительности, чувствуя, что совершает ошибку. Ей не следовало приходить в эту комнату ночью. Он не поймет, он может…
Дверь открылась. Пекос стоял перед ней, на нем было только белое полотенце, небрежно завязанное узлом на левом бедре. Густые волосы на его груди сверкали от капелек воды. Он был бос, и от него пахло мылом и бурбоном. Дымчатые глаза расширились, а затем сузились.
— Заходите. — Он жестом пригласил ее войти в комнату. Закрыв дверь, прошлепал босыми ногами мимо нее, направляясь прямо к почти пустой уже бутылке с бурбоном.
— Не желаете? — спросил он, подняв свой стакан.
— Я… я не пью, — запиналась она нервно. — Простите, что пришла так поздно. Дело в том… я…
— Вы пришли в самое подходящее время. Пятью минутами раньше я еще принимал ванну. Вы извините меня за столь неофициальный наряд? — Он посмотрел на нее с иронией.
Анжи бессознательно вцепилась в лацканы своего халата, жалея, что не одела платье перед тем как прийти сюда. Жалея, что Пекос не одет. Жалея, что он такой высокий, красивый, мужественный.
— Вы пришли, чтобы позлорадствовать, или у вас что-нибудь другое на уме? — Он отставил стакан и подошел ближе.
— Я… Я… Пекос, я все думала… Не вижу необходимости вам покидать Дель Соль. Вы можете остаться, и…
Гнев сверкнул в его выразительных серых глазах.
— О, конечно, вы бы этого хотели, так ведь, миссис МакКлэйн? — Его губы сжались от ненависти. — Что вы хотите, чтобы я делал? Зависеть от вас, цепляться за ваши юбки? — Он саркастически усмехнулся и добавил: — Или это то, что у вас под юбками, хочет меня?
Ярость немедленно нахлынула на Анжи. Она подошла ближе и закатила ему звонкую пощечину. Голова Пекоса покачнулась, громкий хлопок взорвался в тишине комнаты. Скрипнув зубами, с желваками, играющими на скулах, он рванулся к ней, но Анжи в это мгновение повернулась, чтобы убежать. Однако его сильные пальцы схватили ее за руку и повернули к себе с такой силой, что Анжи громко застонала.
Возмущенная, она горячо выпалила:
— Я хочу, чтобы вы…
Пекос притянул ее к себе, все еще крепко держа за руку, другой рукой он сильно сжал ее голову и перебил:
— Вы хотите… вы хотите! Кем, черт возьми, вы себя мните, чтобы приходить ко мне в комнату и говорить, что вы хотите? Вы теперь — хозяйка ранчо; но вы не владеете мною.
Мне плевать на то, чего вы хотите. А как насчет того, чтобы послушать, чего хочу я? -
Он тяжело дышал.
Анжи смотрела в его разгневанные серые глаза; она были испугана и чувствовала слабость. Облизала пересохшие губы кончиком языка и попыталась заговорить. Ее голос дрожал от волнения, а гнев испарился.
— Так скажите мне, — прошептала она. — Дайте мне услышать, чего вы хотите, Пекос.
Она видела, как ярость улетучилась из его глаз, сменившись смущением, теплотой и, наконец, желанием. Оба слишком хорошо ощущали опьяняющий эффект от своей близости. Анжи ослабела, когда сильное мужское тело прижалось к ней, наполняя ее теплом, нетерпением и возбуждением. Пекос тоже почувствовал слабость, ощутив прекрасное женское тело, приникшее к нему.
Постепенно болезненное сжатие его пальцев на ее руке ослабло, и Анжи показалось, что он хочет отпустить ее. Но она не обрадовалась этому. У нее не было желания уходить. Ее сердце тревожно забилось, когда, вместо того, чтобы оттолкнуть ее, он взялся рукой за ее подбородок и притянул ее лицо к своему. Анжи затаила дыхание, когда его губы потянулись к ней. Пекос прижал свой рот к ее губам так легко, что она едва почувствовала его прикосновение. Потом он поднял голову и посмотрел на нее. В его глазах стоял немой вопрос. Анжи, дрожа, поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его рту точно так же, как это только что сделал он. Анжи посмотрела на Пекоса, и в ее изумрудных глазах застыл немой вопрос.
Пекос сдался. Из его груди вырвался громкий стон, и он, притянув ее к себе, поцеловал с такой страстью, что молодая женщина чуть не лишилась чувств. Анжи тут же обвила руками его шею и прильнула к нему, страстно целуя. Они целовались долго, так, как никогда прежде, с исступлением. Сначала язык Пекоса проник к ней в рот, и когда Анжи поймала его, Пекос застонал от восторга. Время от времени отрываясь друг от друга, чтобы перевести дыхание, они вновь быстро смыкали свои губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131