Она растерянно посмотрела на свое платье. Дорогое темно-зеленое сукно давно покрылось пятнами и мелкой трухой и было измято и изжевано от ворота до подола. Девушка посмотрела на Флинна.
— Полагаю, ты проделаешь то же со своим… — Она брезгливо окинула взглядом его наряд и добавила: — Со своей одеждой.
— Во всяком случае, я был бы не прочь так поступить, — подтвердил Флинн, снимая башмак и избавляясь от набившейся туда соломы. — И начну вот с этого. — Он выразительно взмахнул башмаком перед лицом Мелисанды. — Я готов отдать все, что имею, за пару найков.
— Все свои сбережения? — язвительно переспросила она. — Наверное, эти твои «найки» — действительно что-то выдающееся, если ради них ты готов выложить все, что имеешь.
— Вот именно, — буркнул он, снова напяливая башмак. — И сколько раз я должен напоминать тебе о том, что у меня денег предостаточно? Просто мне не удалось их с собой захватить.
— Какая досада!
— Не то слово! — Он выпрямился и окинул взглядом улицу, по которой они проезжали. — А знаешь, все это напоминает то, что я видел в последний раз. — И он свесился с копны, стараясь разобрать вывески на магазинах.
— Ты же вроде бы говорил, что никогда прежде не бывал в Англии.
— Я имел в виду… — Он растерянно покосился на Мелисанду и добавил: — Пару дней назад.
Мелисанда недоуменно вздернула бровь.
— Ну, понимаешь, в моем времени.
— Ох… — вырвалось у нее. — Ну да, конечно. Какой там был год? Тысяча девятьсот девяностый?
— Девяносто восьмой, — совершенно серьезно поправил он, не обращая внимания на издевку.
— И ты хочешь сказать, что здесь ничего не изменилось на протяжении целых… ста восьмидесяти трех лет?
— Я хочу сказать, что эти здания по-прежнему стояли на своих местах, но при этом так не воняли.
Мелисанда сердито нахохлилась и отвернулась. Он нарочно завел этот разговор, чтобы ее разозлить! Ну и пусть делает что хочет. Все равно скоро она от него избавится, вместе с его странными, отвратительными манерами.
Краем глаза она следила за тем, как он разглядывает улицы города. И не могла оторваться от его четкого профиля, густых взлохмаченных волос, странного наряда, широких плеч и ухоженных рук. Какая жалость, что такое богатство досталось простому бедняку!
Мелисанда аккуратно сложила листок бумаги в восемь раз и протянула записку Флинну. Он крепко зажал ее в кулаке.
— Вон туда! — шепнула девушка, показав ему на длинную аллею. — Ты минуешь два задних двора, в третьем подойдешь к черному ходу и постучишь. Скажи поварихе, что у тебя важное послание к ее хозяйке. И пожалуйста, постарайся вести себя нормально!
— А я всегда веду себя нормально! — с ухмылкой возразил Флинн. — И если бы ты не вбила себе в голову, что моя одежда…
— Я хотела предупредить, чтобы ты не болтал там всяких глупостей, вроде того что ты явился из будущего или что твои родители в разводе.
— Мои родители не разводились.
Мелисанда молча закатила глаза.
— Хотя по сути им следовало развестись, — как ни в чем не бывало продолжал Флинн, — но они этого не сделали. И я никак не мог понять почему. Что вынуждало их оставаться вместе? Уверен, что дело тут не в «заботе о будущем детей», как у нас любят говорить…
— Мистер Патрик! — прошипела девушка, вцепившись ему в руку и стиснув ее с отнюдь не женской силой. — Пожалуйста, не болтайте лишнего! Честное слово, не лучше ли изобразить из себя немого? Вот именно, совершенно немого слугу! Во всяком случае, это покажется менее странным, чем те ужасные вещи, о которых ты так любишь рассуждать!
— О'кей. — Флинн торжественно поднял палец. — Я готов изображать кого угодно и даже не подам виду, что ты меня оскорбила, если ты пообещаешь купить мне новую обувь!
— Ну пожалуйста, не тяни! — в отчаянии взмолилась Мелисанда. — Хорошо, я куплю тебе все, что пожелаешь, только ступай! Я хочу как можно скорее укрыться от посторонних глаз. Чем дольше мы тут торчим, тем больше опасность, что меня узнают. Иди же! — Она спрятала лицо под капюшоном и отступила в тень стены, не спуская с него напряженного взгляда.
— Значит, черный ход? — уточнил он. — И дверь с чугунным молотком?
— Да, да. Достаточно стукнуть раз или два, и кто-нибудь из слуг обязательно тебе откроет!
— А вдруг это окажется не сама повариха? Если мне придется спросить повариху, то как я буду прикидываться немым?
— Отдай записку первому встречному! — с тяжким вздохом отвечала Мелисанда. — Я написала там имя моей тетки. Они наверняка отнесут записку тому, кто умеет читать.
— Ладно, я пошел. — Он сделал несколько шагов по аллее, но снова оглянулся. — Как ты думаешь, мне там дадут поесть?
— Я сама дам тебе поесть, если ты наконец поможешь мне попасть в этот проклятый дом!
— Проклятый? — Флинн посмотрел на нее, не веря своим ушам, и расхохотался. — По-моему, это слово считается ругательством даже на вашем островке! Уж не выругались ли вы, мисс Сент-Клер?
— Я выругаюсь еще хуже, если ты будешь и дальше тянуть время!
— Ладно. — Он повернулся, но не отказал себе в удовольствии поддеть ее: — Между прочим, я не желаю впредь слышать от тебя подобные выражения. Это звучит очень грубо и неприлично. И к тому же оскорбляет меня до глубины души.
Посмеиваясь про себя, Флинн подошел к заветной двери. Он и сам не мог понять, что заставило его так издеваться над бедной девицей. Не иначе на него что-то нашло от голода. На протяжении двух дней он едва умудрялся поесть хотя бы раз в сутки, а за последние двадцать четыре часа у него вообще не было во рту ни крошки. Стоило ему приблизиться к задней двери, как его охватило облако ароматов готовившейся еды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107