Это все алкоголь, говорит она, когда меня снова рвет. На пустой желудок.
Клетка в углу сада. Разорванная шкурка, мех на языке.
Вряд ли, с трудом выговариваю я.
Тогда я дам тебе одну штуку. Это на травах. Должно помочь.
Люка уже промокла. Капли на ее платке переливаются, как жемчужины. Она смо
трит на клетку, виднеющуюся сквозь заросли травы. Ей тут не нравится.
Помнишь кроликов? Ц спрашиваю я, не давая ей уйти.
Короткое, низкое «нет». Раньше Люка врала куда искуснее.
Быть не может! Их были десятки. Он покупал их в подарок…
Не помню, говорит она и отворачивается. Пойми, Долорес, я не помню ровным с
четом ни-че-го.
Дождь, клетка в саду, Люка, отрицающая все. Моя тошнота вырывается криком:

А я помню! Как вы с Розой меня там заперли. Люка, как тебе не стыдно!
Она оборачивается ко мне. В сумерках ее собственная болезнь сияет брилли
антом. Люка закрывает глаза; она устала ничего не помнить.
Дол, мы хотели тебя выпустить , говорит она.

* * *

Луис склонился над парапетом Дьяволова моста, руки для упора расставлен
ы в стороны. Издали это похоже на распятье. Сколько он себя помнит, в арках
всегда кто-нибудь жил. У некоторых до сих пор висят шторы, а там, где сохран
ились двери, появились новые висячие замки. Анто и Дениз Луис знает по име
нам, остальных Ц только в лицо. Луис успевает увидеть каморку Анто, перед
тем как поскальзывается на жидкой грязи. Он проглядывает все арки и заме
чает над одной рождественскую гирлянду. Лампочки разноцветные Ц зелен
ые, и красные, синие, желтые, какие-то разбиты, каких-то вообще нет. Провод о
т гирлянды висит, болтаясь, и никуда не подключен. Луис понимает, что сильн
о опаздывает, но ему плевать. У него важное дело. Он проходит под лампочкам
и, приподнимает те, которые свесились совсем низко. Гирлянда напоминает
ему о ресторане и о ярких всполохах огней. Теперь ему ясно, что не стоило н
азывать это место «Лунным светом» Ц в этом нет ни блеска, ни роскоши. Надо
сказать об этом Джамбо. Луис заглядывает внутрь. Он ищет тележку из супер
маркета, в которой сложены мешки. И надеется, что не ошибся.

* * *

Все проржавело. Вместо крыши лист гофрированного железа, в углублениях п
осверкивают ручейки воды. Я ловлю ладонью каплю, она Ц как запотевшая зв
ездочка. У дверцы растут сорняки, перекладины обвил плющ. Я отдираю одну в
етку, мокрицы, живущие под ней, разбегаются во все стороны. Решетка вся в р
жавчине. Я почти надеюсь увидеть внутри кролика или стайку пищащих бело-
розовых крольчат с закрытыми глазками. Но внутри ничего, кроме темноты.
Дождь стучит по крыше Ц как будто с неба сыпятся камни. Понять это можно,
только если ты внутри.

Как-то про меня забыли Ц я смотрела, как она ходит в освещенном квадрате
кухонного окна, и мечтала, чтобы она вышла и забрала меня. Я видела, как она
склонялась над раковиной. А иногда стояла, зажав уши ладонями, и смотрела
в пустоту. Или включала воду, и я слышала, как она струится по трубам. Вода б
удет так литься вечно.

Как-то меня наказали Ц поймали, когда я притаилась за дверью на лестницу
и слушала их. Мама кричала. Забери меня с собой, сказала она. Меня тоже забе
ри. Она распахнула дверь и стащила меня вниз Ц через последнюю широкую с
тупеньку, а потом был холод плит под ногами, пошатывающаяся доска, перебр
ошенная через лужу. Папе не говори, сказала она шепотом, вонзившимся мне в
уши. Не говори ему. И я поняла, что умоляла она не отца, а какого-то другого м
ужчину.

И был еще один случай Ц без названия.
Я здесь, потому что я в безопасности. В доме запах убийства, едкий и острый,
как запах гари. Слева и справа я вижу высокую траву, дорожку, доску через л
ужу. Дверь на кухню открыта, свет загораживает тень Ц я не хочу попадатьс
я ей на глаза! Наверху, в комнате Розы и Селесты, темно. А в Клетушке горит св
ет. Лампочка посреди потолка похожа на грушу.
Он спускался с холма, шляпа надвинута на глаза, дождь стеной. Он пришел сли
шком рано Ц наверное, все проиграл. Я стояла в дозоре. И предупредила бы м
аму Ц я уже шла к ней, но, спустившись с лестницы, я увидела мужчину. Он скло
нился над ней, ее голова на столе, она поворачивается то влево, то вправо, и
волосы скользят по скатерти. Прямо за ней стоит кружка с усмехающимся то
лстяком Тоби. Ее глаза встречаются с моими. Она замирает, и мужчина оборач
ивается, глядит на меня, усмехается. Улыбка сверкает золотом. Его рука зак
рывает мамин рот, а то, что я поначалу приняла за кровь, оказывается багров
ой искрой.
От двери доносится крик. Фрэн тоже в дозоре, стоит на улице и делает, что ве
лели, но на сей раз отец ее поймал. Он нас всех поймает. Мы бежим резвым руче
йком: мы с Фрэн проскальзываем мимо отца, он тянет руки к нашим шеям, но ухв
атить не успевает. Джо Медора выскакивает из окна столовой на улицу. Но ма
му отец настигает. Он сдирает с нее платье, как шкурку с кролика. И теперь о
на лежит в Клетушке, и над ее головой раскачивается голая лампочка.
Он стоит на заднем крыльце и поджидает Фрэн. Если я хорошенько притаюсь, о
н меня не найдет.

Все это всплывает в памяти: кролики и их запах совсем рядом со мной, в клет
ке; влажные куски шкурки; рука отца в тельце кролика, располосованный жив
от, темнота внутри, горячий удушливый запах. Жара.
Он бы тебя придушил.
А меня, Дол, он вообще хотел распилить на куски Ц как фокусник.
Я представляю, как мама лежит наверху, на узкой кровати, распиленная попо
лам. Папа стоит над ней с ножовкой в руке, и из нее, как из лопнувшей трубы, х
лещет кровь. Его тень на лестнице Ц огромная, словно смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78