Пич вдруг вспомнила ненавистные уродливые подпорки и запах черных кожаных ремней, и ей показалось, что до сих пор они стягивают ее ноги.
– Я никогда не играла в классики, – резко ответила она. Взяв Ноэля за руку, она повела его по широкому коридору в главную гостиную.
Они уселись друг против друга на белых диванах по обе стороны большого камина под сверкающими венецианскими канделябрами семнадцатого века. Горничная в белом кружевном передничке поставила на столик около Пич серебряный поднос с кофе.
– Вил – хороший мальчик, – заметил Ноэль, – и очень смышленый. Он знал, что я промахнулся с этой экскурсией, но простил мне ошибку.
– Не переживайте из-за этого. Я ошибаюсь очень часто – возьму его на фильм или спектакль, который понравился бы ему годом раньше, а сейчас оказывается слишком «детским» для него. Трудно угнаться за растущими детьми – они всегда на шаг опережают нас.
– Когда-нибудь все это будет принадлежать ему, – сказал Ноэль, отпив из чашки.
– Все это и то, что, может, останется от «империи» моего деда. – Пич неуверенно посмотрела на Ноэля. – Мне неприятно беспокоить вас, когда вы и так были слишком добры ко мне, но я очень ценю ваше мнение. Я знаю, что вы один из самых уважаемых авторитетов в автомобильной индустрии.
Ноэль смотрел, как Пич сбросила свои туфли, – он заметил, что они на низких каблуках, чтобы Пич не была выше его. Она свернулась на белом диване, подперев голову рукой, и встретилась глазами с Ноэлем. В мягком коралловом платье, с золотистой кожей, пышными каштановыми волосами, она была исполнена чистой красоты дорафаэлевых девушек Россети. А цвет глаз, устремленных на него с тревогой, напоминал глубокую синеву ночного неба.
– Видите ли, Ноэль, «флер» не продается так, как мы надеялись, – стала объяснять Пич. Этот автомобиль должен был сделать гигантский скачок на мировой рынок и составить конкуренцию таким машинам, как японский «датсун», итальянский «фиат» и немецкий «фольксваген». «Флер» – хорошая машина, Ноэль, может быть, немного дорогая для своих размеров, но прочная и добротно сделанная. Ручки на дверцах не отваливаются, и она заведется холодным зимним утром – словом, надежная.
– Да, «флер» – хорошая машина, – осторожно согласился Ноэль.
– Тогда почему, Ноэль? Почему она не идет на рынке? У всех наших дилеров большие сферы сбыта, они оставались преданными де Курмонам многие годы – некоторые еще с довоенных времен. А «флер» стоит на витрине, вместо того чтобы ездить по дорогам!
– Вы готовы услышать правду? – спросил Ноэль.
Она взглянула на него.
– Неужели все так плохо?
– «Флер» – меньше, чем нужно, а цена завышена. Ошиблись на стадии замысла. Автомобиль ориентирован на рынок, которого просто не существует. Ошибку допустили уже конструкторы. Автомобиль получился ни тем, ни другим: он слишком велик, чтобы называться компактным, и слишком мал для семейного автомобиля. Сзади нет места для парочки детей и собаки и, может быть, для кое-каких покупок. Линии тоже неважные – он недостаточно «спортивный» и не совсем «сегодняшний», так сказать. «Флер» – как переделанная модель прошлого года. Вы должны простить меня за то, что я сейчас скажу, – но ваша конструкторская команда должна быть уволена, все, до единого человека.
Пич в ужасе смотрела на него.
– Но «флер» должен был спасти де Курмонов, – возразила она, – в него вложены миллионы.
Ноэль пожал плечами.
– Мне очень жаль, Пич. Вы просили сказать правду. Конечно, вы можете спросить и других людей, но, боюсь, в «Ю.С.Авто» все придерживаются того же мнения.
– Но сначала реакция была очень хорошей, – сказала Пич, – хотя критики были жестоки. Или, как я теперь понимаю, объективны.
– Сначала всегда хорошая реакция, особенно на такую рекламную кампанию, как ваша, и я хочу вас поздравить. Это был единственный положительный момент относительно «флер». Главным образом из-за вашей внешности.
Пич с трудом улыбнулась.
– Ноэль, вы представляете себе, что произойдет, если автомобиль не будет расходиться? Компания не сможет продолжить работать – слишком много денег вложено в него.
– Вообще не надо было менять уровень рынка сбыта, – ответил Ноэль. – Конкурентами «курмону» должны стать «мерседесы», а не «фольксвагены». Старик на портрете был прав – он создал дорогостоящую машину для избранных, а также соответствующий образ. Ваше лицо должно было бы продаваться на самом высоком, дорогом рынке наравне с «мерседесами» и «поршами», а вы все свели к интересам домашней хозяйки с окраины. Вам требуются конструкторы, большие затраты и ограниченное производство. «Курмон» не должен предназначаться для средних и низших классов, Пич. Это ведь так очевидно. Ориентируйтесь на самый верх, и тогда вы победите.
Пич сидела выпрямившись, руки сложены на коленях, ноги сдвинуты вместе – она напоминала школьницу, слушающую объяснения своего учителя. Ноэль заметил, что ногти пальцев ног были покрыты лаком кораллового цвета, а обнаженные ноги были нежными и мягкими. Руки, поскольку она была в платье без рукавов, казались Ноэлю гладкими и шелковистыми. Свет канделябров падал на золотистую кожу её груди в том месте, где вырез платья опускался ниже. Ноэль с усилием оторвал от нее глаза.
– Все кажется таким очевидным, таким простым сейчас, когда вы объяснили, – проговорила Пич упавщим голосом. – Я знаю, вы правы. Я вам верю.
Ноэль улыбнулся.
– Люди платят мне тысячи за совет такого рода, – заметил он. – Воспользуйтесь им, если хотите. Я гарантирую, он сработает.
– Я буду платить вам, – неожиданно воспрянула духом Пич, – если вы начнете работать для компании де Курмонов, Ноэль Мэддокс, и покажете нам, как и что надо делать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153