– Глупышка, – прошептал Ноэль, целуя ее руки. – Не было никаких женщин в моей жизни, кроме тебя.
– Правда, Ноэль? – Она села и серьезно посмотрела ему в глаза. – Правда, что в твоей жизни не было женщины, которую ты любил?
– Были женщины, которые мне нравились, – но ни одна из них не была для меня важнее моей работы.
– Или твоих амбиций, – тонко подметила Пич.
– Можно сказать и так, – согласился Ноэль. – Но все это было до тебя. Я хотел бы сделать тебе предложение, но слишком боюсь, что ты скажешь «нет».
Пич со вздохом опять легла на диван, чувствуя себя на вершине блаженства.
– Я хочу предупредить тебя, что если ты все-таки сделаешь мне предложение, я скажу «да»!
Ноэль встал возле нее на колени.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Да, выйду, – ответила Пич.
63
В черных кружевах и тяжелых бриллиантовых подвесках Леони восседала во главе стола. Ее серебряные волосы были уложены экстравагантно, а палка из черного дерева – ненавистный символ преклонного возраста – стояла возле стула. Головные боли, мучившие ее месяцами, и которые, как сказал доктор Мерсер из Ниццы, сам почти ее ровесник, были вызваны высоким артериальным давлением, исчезли, и Леони чувствовала себя гораздо лучше, чем когда-либо за последнее время. Сейчас она была счастлива, потому что ее семья собралась здесь, на вилле, по случаю свадьбы Пич, и это лучшее лекарство от болячек, чем все те маленькие белые таблетки доктора Мерсера.
Ее взгляд остановился на Пич, сидящей рядом с Ноэлем, в каждом движении которой сквозило счастье. Она была так влюблена в него, что не выпускала его руки из своей ни на минуту, даже чтобы поесть. Но холодное, напряженное лицо мистера Ноэля оставалось до сих пор загадкой, позволяющей им видеть только внешнюю сторону его личности. Кто знал, что скрывалось за спокойным, уверенным видом? Когда он смотрел на Пич, как сейчас, в его глазах появлялось тревожное выражение, как будто он боялся потерять ее – несмотря на то, что на завтра была назначена свадьба. Изучая лицо Ноэля, Леони заметила в нем ранимость. Когда он взглядывал на Пич, казалось, только тогда он не прятался за своей маской невозмутимости. Но зачем вообще ему нужна была маска? То, что она не могла заглянуть ему в душу, тревожило Леони. А когда она начинала думать об их женитьбе, ей на ум приходил один и тот же вопрос – действительно ли Ноэль любит Пич? Или он добивался компании де Курмонов? Вспоминая встречу Ноэля с Джимом здесь же и последующие события, она начинала сомневаться в его откровенности.
Леони глотнула шампанского, улыбнувшись сидящим через стол Лоис и Ферди. Приятно было смотреть на них, как довольны были они друг другом, как самоотверженно Ферди заботится о ней, делая это ненавязчиво и незаметно. Как будто только вчера Лоис была своевольной, красивой молоденькой девушкой, жонглирующей своей жизнью и всегда остающейся с пустыми руками. Тем не менее, несмотря ни на что, Лоис в конце концов нашла то, что искала.
Да и Леонора очень изменилась. Кто бы мог подумать, что застенчивая, скрытная Леонора превратится в такую элегантную, уверенную в себе красавицу и одну из лучших в мире владелиц отелей? Жаль, что в любви она была менее удачлива, чем в бизнесе. Но Леонора выбрала свой путь и добилась успеха исключительно благодаря своей целеустремленности.
И, конечно, у нее была Эмилия – хрупкая, красивая и волевая, как она сама. Глядя на дочь, прекрасную в желтом шелковом платье, Леони видела себя, какой она была много лет назад. Сходство Эмилии с ней очень сильно, и характер дочери был жизнерадостным и неунывающим. Эмилия – из тех, кто мог разглядеть голубое небо даже в ненастную погоду. Леони справедливо гордилась своей чудесной сильной дочерью, которая принесла ей счастье настоящей семьи. Грустно, но факт, что Жерар так никогда и не оправился от ударов судьбы во время войны, и его разочарование в жизни выражалось в усталом выражении глаз, которое он прятал за теплой улыбкой. Единственное, что заботило его на этом свете, была Эмилия и дочери. Их счастье было его счастьем.
Иной могла бы стать их жизнь, если бы Жиль де Курмон был хоть немного таким, как его кроткий, мягкий сын. Ни один человек, даже Джим, никогда не узнают, как безумно любила она Месье, как нуждалась в его любви и хотела ребенка от него. Сейчас правнук Месье – и ее – сидел рядом с ней за этим столом. Но девятилетний Вил не носил фамилии де Курмон, хотя был похож на Месье. Насколько он был открытым и непосредственным, настолько его прадед – хитрым и сложным, играющим жизнями других, чтобы добиться своей цели, – не останавливаясь даже перед… убийством. Воспоминания зашевелились в ее голове, старые образы ожили и стали выходить вперед, чтобы еще и еще раз напомнить ей это, заставляя взглянуть правде в глаза. А правдой было то, что даже после того как Леони узнала об этом, она все еще продолжала любить Жиля и чувствовать его громадное притяжение.
Леони потянулась, чтобы погладить Вила по густым темным волосам, и он улыбнулся ей в ответ. Она знала, что больше не будет ни сыновей, ни дочерей, которые носили бы имя де Курмон. Пич была последней. А Жиль де Курмон, основатель огромной компании, станет частью истории, как это случится скоро и с ней самой.
– Ты что-то притихла, – заметил Джим.
– Я просто наблюдаю за своей семьей, вспоминая время, когда они были маленькими, а я – молодой. – Леони отодвинула свой стул.
– Давайте пить кофе на террасе. – Презрев свою палку с серебряным набалдашником, которая напоминала о старости, Леони медленно направилась в теплую ночь, высокая и прямая, как будто снова стала молоденькой девушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153