– Нет ничего, что нельзя было бы поправить!
– Похоже, что у меня больше проблем на сегодня, чем я считала, – взорвалась она неожиданно. – Кого, интересно, ты называл «дорогая» по телефону, Келвин Дженсен?
Он с минуту пристально смотрел на нее, не отвечая, потом сказал:
– Кортни, это совсем не относится к тебе.
– О, а почему не относится ко мне? Разве я не живу здесь с тобой? Кортни и Келвин – счастливый дуэт? Тогда кто же «дорогая»?
– Она не имеет для меня никакого значения, Кортни. Просто девушка, которую я знаю… знал…
– Тогда, в прошлом? – Луч надежды засветился в ее глазах, но Келвин колебался.
Это смешно, думала она, что изо всех качеств, которые она ценила в Келвине, больше всего ей нравилась его прямота и откровенность. Келвин всегда говорил то, что думал…
– Слушай, дорогая, зачем мы начинаем все это? – наконец-то сказал он. – Я же сказал тебе, что она ничего для меня не значит.
– Ничего? Как это может быть – ничего? Она сегодня уже дважды звонила тебе! Может, она хочет приехать и остаться, как это делают старые друзья? – Каролина смотрела на него, кусая губы, чтобы не расплакаться. Неожиданно ей захотелось очутиться где-нибудь в другом месте, где угодно, только не здесь, говорить эти слова мужчине, которого она любила…
– Кортни, послушай, она никто, просто девушка, модель… Она была на съемках «Викинга» в Швеции…
– В Швеции? Но съемки «Викинга» были всего две недели назад, даже меньше – может быть, дней десять.
– Ничего не было, дорогая, она ничего для меня не значит… Она просто милая девушка, и думаю, что сегодня она чувствовала себя немного одиноко, потому и позвонила мне.
– Так, как делала это в Швеции? Келвин угрюмо посмотрел на нее:
– Я уже сказал тебе, что она для меня ничего не значит. Ты знаешь, как это бывает на выездных съемках – теряется ощущение времени, реальности… Всегда так одиноко, Кортни! Между людьми что-то происходит! Но никто не относится к этому серьезно… Это не имеет значения… это просто… развлечение.
Каролина осторожно поставила полный бокал, высоко вздернув подбородок, чтобы слезы не побежали по лицу. Затем она встала и пошла через комнату, взяв туфли из угла, куда она бросила их.
– Эй, Кортни… дорогая, прости меня. Но я говорю тебе, что ничего не было. Черт возьми, Кортни, почему тебе понадобилось спрашивать меня! – Келвин рассерженно смотрел на нее, а она тоже смотрела на него, ослепленная слезами, которые теперь безостановочно текли по лицу.
– Черт возьми, а почему тебе нужно рассказывать мне? – сквозь слезы спрашивала она. – Мог бы притвориться. Мог бы придумать какое-нибудь оправдание… О, ты идиот, Келвин Дженсен! Я ненавижу тебя! – Она со всей силы ударила его ногой, направив тяжелый удар на голень.
– Боже! – Келвин отпрыгнул, потирая ушибленную до синяка ногу. – Для чего ты это делаешь, Кортни?.. Подожди минуту…
Когда она направилась к нему, он инстинктивно зашел за софу.
– Ну же, Кортни, это ничего, уверяю тебя, ничего не значит, дорогая. Я люблю тебя… Теперь посмотри, что ты сделала с нашим чудесным, мирным вечером…
– Что я сделала? Боже мой! – Охваченная отчаянием, гневом и болью, Каролина посмотрела на него, ища глазами, что можно было бы швырнуть, но единственное, что было под рукой, это хрупкая фарфоровая ваза с превосходными желтыми розам, которые он всегда покупал ей. Она не могла позволить себе швырнуть эту вазу, но, черт возьми, ей хотелось, чтобы ему было так же больно, как и ей… Только посмотрите на него в кашемировом свитере и белых брюках… Подарок Господа одиноким моделям… Неожиданно она поняла, что ей делать. Развернувшись на каблуках, она прошла в спальню. Встроенный шкаф был набит одеждой, спортивным инвентарем, на три четверти принадлежащими Келвину. Дотянувшись, Каролина сняла его кожаный пиджак от Версаччи, дюжину костюмов от Армани, плащ от Джанфранко Ферре, запихивая это в огромный баул, потом сверху швырнула ботинки от Гуччи.
Одним взмахом руки она очистила полку от небольшого количества кашемировых свитеров, засунув их поверх ботинок, и, сев сверху, с усилием застегнула «молнию». И, щелкнув замками, победно посмотрела на Келвина, который стоял в дверях и удивленно взирал на нее.
– Кортни? – вопрошал он. – Что происходит? Что ты делаешь с моей одеждой?.. Эй, ты ведь не думаешь выбросить меня на улицу, ведь нет? Потому что, если собираешься это сделать, предупреждаю, что я не уйду…
Постанывая под тяжестью баула, Каролина потянула его через холл. Она открыла дверь и перетащила баул через порог, а потом обернулась, чтобы взглянуть на Келвина последний раз, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом. Гнев придавал ей силы, когда она тащила к лифту тяжелый груз, нетерпеливо нажимала на кнопку вызова, пока дверь не открылась.
«Я знаю, что собираюсь делать», – зло думала Каролина, втаскивая баул внутрь. Она точно знала, как отомстить Келвину.
– Кортни, подожди… Эй, что происходит? – Келвин вскочил в лифт, когда двери уже закрывались. – Дорогая, что ты делаешь? Куда ты собралась с моими вещами?
Каролина смотрела прямо перед собой, не обращая на него внимания, про себя поторапливая лифт. Вместо этого он с легким звоночком остановился, и вошла очень интересная пожилая чета. Они с любопытством смотрели на заплаканное лицо Каролины, а потом их внимание привлек огромный баул, откуда торчали рукава и штанины. Женщина обратила свой взор на Келвина, пристально глядя на его ноги. Он проследил за ее взглядом, соображая, что же было не в порядке, что так заинтересовало ее.
– Ну, – сказал он, выдавливая из себя кислую улыбку, – боюсь, что я забыл надеть ботинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152