Ты права в том, что моя жена далеко не деловая женщина. Но имеет же она право хотя бы попробовать свои силы. – Затем, пожимая плечами, Харрисон продолжил: – Если в конце концов она потерпит неудачу, мы всегда имеем возможность продать приобретенную собственность. – Но на самом деле вместо слов «если она потерпит неудачу» он побоялся произнести вертевшуюся у него на языке фразу «когда она потерпит неудачу», так как он понимал, что мать абсолютно права. Он так же, как его мать, знал, что если дела у жены вдруг пойдут успешно, дни их мирного уединения будут сочтены.
– Только не говори потом, что я тебя не предупреждала, – холодно кинула Рашель, величавой походкой направляясь к двери. – Я жду вас завтра в восемь вечера.
– Мы обязательно придем, – уныло улыбаясь, пообещал он. Придется объяснить Джесси-Энн, что его мать, вопреки их планам поужинать вдвоем в тихой, уютной атмосфере, приглашает их на собственный ужин.
В двадцать лет, высокий, с атлетической фигурой и крепкими мускулами Маркус Ройл был точной копией своего отца в молодости, отличавшийся от него лишь светлыми волосами. Маркус прекрасно играл в теннис и был более чем отличным пловцом. А сейчас, наслаждаясь прелестями жизни, он начал учебу в Принстонском университете.
На вечер, который устраивала Рашель в честь дня рождения Джесси-Энн, Маркус приехал вместе со своей однокурсницей Дженни, заранее предупредив свою подружку, что сразу после знакомства с его бабушкой она станет объектом ее пристального изучения.
Все произошло именно так, как предполагал Маркус; бабушка осталась верной себе: изо всех сил она старалась вытянуть сведения о происхождении гостьи, окольным путем, как бы между прочим, задавая всевозможные невинные вопросы, чтобы можно было безошибочно определить ее классовую принадлежность. У Рашели был собственный принцип деления людей по классовой принадлежности, на который Маркусу было абсолютно наплевать. Случилось так, что Дженни была из такой же богатой семьи, как и семья Ройлов, с одной лишь разницей, что их капитал имел более древние корни, поскольку сменилось уже больше двух поколений с тех пор, как начали функционировать железнодорожные компании.
Взяв Дженни под руку, Маркус провел свою гостью через толпу приглашенных для того, чтобы представить ее своему отцу и Джесси-Энн. Как всегда, его мачеха выглядела изумительно: на ней было платье из белого шелка, так выгодно оттенявшее золотой отлив ее мягкой и нежной кожи и волосы цвета вызревшей пшеницы. По всему было видно, насколько счастлив его отец: ведь Джесси-Энн была не только ослепительно хороша собой, она, ко всему, была еще и душкой. Ее глаза сияли неизмеримой любовью к его отцу.
– Поздравляю с днем рождения, Джесси-Энн, – Маркус поцеловал именинницу в щеку.
– Маркус! Как я рада видеть тебя здесь. Надеюсь, тебе не пришлось пропустить много занятий в университете? Но как бы там ни было, я счастлива, что ты приехал. Без тебя бы и день рождения не был бы настоящим праздником.
– А это Дженни Картер-Путмэн, – представил он свою спутницу.
Джесси-Энн улыбнулась при виде прелестной, черноволосой девушки.
– Мне так приятно видеть вас здесь, Дженни, – сказала она. – Маркусу просто необходимо иметь рядом человека, который бы не дал ему отбиться от рук.
– За это, – притворно грозным голосом начал он, – я могу оставить тебя без подарка.
– Ну тогда я вынуждена взять свои слова обратно, – засмеялась Джесси-Энн. – Поверь, мне бы этого вовсе не хотелось.
– Такими заявлениями ты можешь запросто подорвать репутацию молодого парня, – с улыбкой протягивая ей маленькую коробочку, заявил Маркус.
Сорвав с коробки серебряную ленточку, Джесси-Энн изумленно уставилась на лежавший в коробке подарок.
– О, Маркус, как это мило, как замечательно!.. Посмотри, Харрисон.
В коробке находился ее миниатюрный портрет, выполненный каким-то неизвестным художником с тонким вкусом и изяществом на овале из слоновой кости, обрамленном узенькой золотой оправой.
– Замечательный подарок ты преподнес моей жене, Маркус, – сказал Харрисон, порадовавшись тому, что сын с чувством и пониманием отнесся к выбору такого изысканного и так нелегко доставшегося ему подарка.
– Я срисовал этот портрет с одной моей самой любимой фотографии, – сказал Маркус. – Ведь только они служат напоминанием о тебе.
– Я так приятно удивлена, Маркус, – проникновенно-благодарным голосом сказала Джесси-Энн. – Нет, правильнее было б сказать, что я необычайно тронута.
– Ты заслуживаешь гораздо большего, – с легкостью ответил он. – Ну, а что подарил тебе мой отец? Наверное, что-нибудь такое же потрясающее, как Париж.
Харрисон засмеялся:
– Мой подарок куда скромнее.
– Твой отец купил мне в подарок здание, в котором я наконец открою собственный дом моделей, Маркус.
Ему был хорошо известен предмет мечтаний Джесси-Энн, но ведь ему было не хуже известно отношение к этой проблеме отца. Быстрым взглядом пробежав по лицу своего родителя, Маркус на минуту приободрился: казалось, Харрисон был бесконечно счастлив предоставить своей жене самостоятельность в новом начинании. Но в этот момент ему, как никогда ясно, стал очевиден назревающий между ними конфликт.
Держа Дженни под руку, Маркус обошел весь зал, приветствуя толпу друзей и знакомых семьи, не заметив здесь ни единого человека, которого бы с радостью пригласила Джесси-Энн.
– Это вечер-сюрприз, Маркус, – укоризненно глядя на внука, говорила бабушка, когда он задал ей волновавший его вопрос. – Не могла же я спросить у Джесси-Энн номера телефонов ее близких друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152