– Почти твоего возраста, – гордо сказала Лилли сыну. Вот то, что мне по-настоящему нравится, – добавила она, потянувшись через стол и сжав его руку. – Ты и я, Лайэм, вместе. Так будет всегда, не правда ли? Так должно быть всегда.
По возвращении в Бостон были подписаны соответствующие бумаги, и у Лайэма наконец оказались собственные деньги, которых уже не нужно было просить у матери. Он стал свободным.
Лайэм сказал матери, что отправляется в небольшую поездку.
– Мне нужно уехать, чтобы обо всем подумать, – сказал он в ответ на ее тревожный взгляд.
– Но куда же? – спросила Лилли. – Я поеду с тобой. Не можешь же ты уехать так, один.
– Я вернусь через пару недель, – отвечал он, поднимая чемодан и направляясь к двери.
– Скажи мне, по крайней мере, куда ты направляешься? – озадаченно спросила Лилли.
– В Чикаго, – ответил Лайэм, глядя прямо в глаза матери. – Повидаться со старыми друзьями.
Догадываясь о том, какие у него были там знакомые, Лилли рванулась к двери.
Он помахал ей рукой, удаляясь по улице и оставляя ее впервые за всю свою жизнь.
Когда чикагский поезд стал втягиваться под крышу вокзала, Лайэм высунулся в окно и сквозь клубы пара увидел Дженни, беспокойно оглядывавшую вагоны.
– Дженни! Я здесь! – крикнул он, и она, просияв, побежала к нему. Он соскочил с подножки еще до того, как поезд остановился. Они стояли молча, разглядывая друг друга, оценивая изменения, вызванные двумя годами разлуки и новым жизненным опытом. Дженни глубоко и облегченно вздохнула.
– О, слава Богу. Вы совсем не изменились.
– И вы тоже. Разве что стали еще красивее.
Они шагнули друг к другу, обнялись, и он понял, что все было хорошо. Хотя и прошло достаточно времени, ничто между ними не изменилось.
– Вы выйдете за меня замуж? – шептал Лайэм ей на ухо, осыпая поцелуями дорогое личико.
– Разумеется, да, – Счастливая, выдохнула Дженни. – Мы никогда больше не расстанемся. Что бы об этом ни говорили.
Она знала планы родителей в отношении себя. Отец окончательно решил, что ей пора замуж. Он сам выбрал жениха; Разумеется, итальянца, из такой же семьи, как и его собственная, только намного богаче и более преуспевающей. Это было обычным для итальянских семей, где не придавали особого значения ни образованию, ни либеральности мыслей в новой стране; родители ожидали, что, когда придет пора выйти замуж, их дочь не нарушит этой традиции.
Они поехали в отель «Эджуотер бич» потому что Лайэм привык останавливаться в самых лучших гостиницах и понятия не имел о необходимости экономить деньги. Дженни рассказала ему об отцовских планах в отношении себя.
– Вы приехали как раз вовремя, Лайэм. Я не могу выйти замуж за этого человека. Он вдвое старше меня и совсем мне не нравится. Я люблю вас. Все, о чем я писала вам в письмах, – чистая правда. Я думала о вас каждый Божий день и каждую ночь перед сном. Даже видела вас во сне. Нас свела сама судьба, и раз так случилось, мы всегда будем вместе.
Дженни жалобно посмотрела на Лайэма. Ее золотистые волосы разметались по сторонам, щеки были розовыми от холода, а карие глаза лучились искренностью. Он сжал ее руку, думая о том, что предстоит сделать.
– Я попрошу у вашего отца вашей руки, – твердо объявил он. – И если он ответит «нет», я увезу вас к себе домой.
– Но как же ваша мать? – с опаской спросила Дженни, вспоминая властный характер Лилли.
– Об этом не беспокойтесь, – ответил он. – Когда я скажу матери, что женюсь на вас, ей не останется ничего другого, как дать свое согласие. Как бы то ни было, она наверняка полюбит вас, поскольку вас люблю я.
Дженни не очень верилось в это, но она надеялась на лучшее. Они взяли такси и направились к ее дому.
– Мама, папа, – сказала Дженни, введя Лайэма за руку в гостиную. – Это Лайэм Адамс. Вы помните, мы встречались в Италии, на озере Комо.
– Да? И что же он теперь делает в моем доме? – спросил господин Десанто, недоверчиво глядя на молодую пару.
– Лайэм, мы только что сели пообедать, – перебила его госпожа Десанто. – Может быть, вы присоединитесь к нам?
– Погоди. – Господин Десанто властно поднял руку. – Не понимаю, откуда он взялся. Комо далеко отсюда, да и было это очень давно.
Лайэм заговорил, глядя прямо ему в глаза:
– Дело в том, сэр, что я пришел просить руки Дженни.
– Руки моей дочери? Вы?
Лицо господина Десанто приобрело свекольный цвет, и глаза его почти исчезли, в такой ярости он их прищурил.
– А что думает на этот счет ваша мать? – спросила госпожа Десанто, слишком хорошо помнившая Лилли.
– Мама пока об этом не знает, – признался Лайэм, – но я уверен в том, что она будет рада такой прекрасной невестке. У меня есть собственные деньги, сэр, – поспешно добавил Лайэм, чтобы они не думали, что у него ни гроша за душой и что он не сможет обеспечить Дженни.
– Деньги? И сколько же денег? – угрожающе шагнул к нему Десанто.
– Десять тысяч долларов, сэр.
– Десять тысяч долларов?
Десанто повернулся к жене и презрительно рассмеялся.
– У этого аристократа есть деньги. Подумать только – целых десять тысяч долларов. Ба! Да человек, за которого выходит замуж моя дочь, может десять раз купить и продать всю нашу семейку. Для него десять тысяч долларов крохи. Так, пустяк, карманные деньги. Ну а теперь вон из моего дома и впредь держитесь подальше от моей дочери. Слышите меня?
Он подступил ближе, еще более красный от гнева, и Дженни быстро увела Лайэма в холл.
– Сейчас уходите, – прошептала она. – Ждите меня в «Эджуотер-Бич».
Она подтолкнула его к двери и плотно закрыла ее за ним. Лайэм в нерешительности постоял на ступенях подъезда. Ему хотелось вернуться, чтобы убедить отца Дженни, но он понимал, что это бесполезно, поэтому вернулся в гостиницу и стал ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156