Я люблю сына, но взять к себе не могу. Какой из меня отец? Я же обалдуй: стиральную машину и ту подключить полгода не соберусь. Так вот мы и разбежались на три стороны, а когда-то была крепкая советская семья. — Он замолчал.
Не говоря ни слова, я снова повернулась к картине.
И вдруг:
— А хочешь, поедем в Париж? Я тебе там все самое интересное покажу...
Через пять дней мы приземлились в аэропорту «Шарль де Голль». До сих пор не понимаю, как я решилась тайком от моего «Алё-молё» совершить этот побег в сказку.
Столица моды и красоты встретила нас ненастной погодой и серым небом с набрякшими тучами. Мой французский язык был забыт в рабочих тетрадях дома, но на Игорька можно было положиться: язык Вольера стал для него почти родным.
Мы сели в такси и, обнявшись, шептались всю дорогу до отеля. Игорек рассказывал, какие приятные сюрпризы ожидают меня в этом городе, о его истории, говорил, что сделает все, чтобы я была счастлива.
Поселились мы в «Le Meridien Etoile». Здесь и произошла наша первая ночь любви... Мне было так славно с этим человеком, словно мы были созданы друг для друга.
Мы гуляли по узеньким, вкусно пахнущим, чистым улочкам Парижа, по длинным проспектам и бульварам, утопающим в благодатной тени каштанов и платанов. Заходили перекусить в уличные кафе, ели ароматный и вкусный омлет желеобразный внутри, но с идеально подрумяненной корочкой, пили прохладное терпкое легкое вино. Париж — это великий искуситель, возлюбленный, волшебник. Тысячи людей вступают с ним в преступную связь. Некоторым удается через некоторое время разорвать путы, другие же привязываются к нему на всю жизнь. Зашли на острове Сите в знаменитый собор Нотр-Дам, строившийся двести лет и ставший величайшим архитектурным сооружением мира. Внутри собора дрогнет сердце даже самого закоренелого атеиста. Стоя перед алтарем в торжественном полумраке, прорезаемом лучами, проходящими сквозь разноцветные витражи, я благодарила Всевышнего за человека, который подарил мне все это.
— Как прекрасен Париж с высоты! — сказала я на смотровой площадке Эйфелевой башни, разглядывая статуи Трокадеро.
— Ты знаешь, вообще-то не принято загадывать здесь желания. Но для меня это мистическое место. Каждый год я приезжаю сюда и загадываю что-нибудь этакое, а на следующий год вспоминаю, что задумывал. Как ни странно, но загаданное всегда сбывается.
— Сейчас загадаю...
— Я хочу, чтобы мы никогда и ни при каких обстоятельствах не расставались с тобой. Мы теперь — одно целое и должны быть вместе. — Он прижался, обнял меня, и я растворилась в нем.
Я загадала то же самое.
На площади Бланш мы зашли в знаменитое кабаре «Мулен Руж» с красной неоновой ветряной мельницей на фасаде.
Сидя за столиком, Игорь сказал:
— Ты будешь ставить такие же шикарные шоу, смотреть которые будут съезжаться люди со всего света.
Я засмеялась:
— Вряд ли смогу оправдать твои ожидания.
Он настаивал:
— Нужно только поверить в себя и в свои силы. Я буду помогать тебе. Я верю в тебя, все обязательно получится, все будет хорошо.
Эти дни запомнились радужным восторгом от встречи с самым загадочным городом на земле, приютом всех влюбленных.
Мы зашли в гости к другу Игоря. Тот жил в маленькой квартирке-студии на последнем этаже в центре Парижа. Он показал нам свой ухоженный садик на крыше, мы сели на деревянную скамейку и, обнявшись, долго смотрели на парижское небо. Я так была счастлива с этим человеком, что мне хотелось кричать об этом на весь мир...
Потом я еще много раз приезжала в Париж, но больше никогда не испытывала там такого ослепительного счастья. Ведь не важно, где ты, важно — с кем. Париж открывал мне свои тайны только с Игорем.
Но сказка продлилась недолго.
Внезапно у Игоря началась длительная депрессия и он стал отдаляться от меня. Его равнодушие обжигало, как лед. Как карточный домик, в один миг, разрушились наши планы и мечты. А состояние душевной гармонии и равновесия испарилось в одно мгновение, оставив чувство боли и одиночества.
Возможно, это было связано с «колдовством» его бывшей тещи, ведь мы собирались забрать его ребенка к себе и создать настоящую семью. Я находила пришитые странные нитки на его одежде и прочие знаки возможной черной магии. Я была готова поверить во всякую чертовщину и умоляла его сходить к знахарке. Но Игорь отказался, заявив: «Я — творческий человек, и у нас иногда случаются кризисы».
Целыми днями он курил шмаль и смотрел в одну точку, не обращая ни на что внимания. Он забыл про меня, про ребенка, перестал навещать свою мать, а когда та звонила ему, отвечал: «Вот такое я г..., мама». Я терпела, плакала, умоляла, просила, ждала — но все усилия были тщетны. Я ушла — и он просто закрыл за мной дверь.
Наши отношения, как волшебная палочка, преображали все в моей жизни. За то время, что я встречалась с Игорем, у меня произошли значительные сдвиги в работе. Я выиграла подряд два конкурса красоты, одновременно успевала делать тысячу дел. Я перестала ходить — я летала.
Расставшись с Игорем, я почувствовала разочарование и скуку, перестала верить словам людей. Теперь красивые мужские слова я воспринимала как бегущую рекламную строку на экране телевизора — она обращена не конкретно мне, а всей «целевой аудитории».
Желая, испытать блаженное чувство любви, мы открываем душу, обнажая ее. Это риск. Обнаженная душа, восприимчива к боли, любое неверное движение того, кому ты показала душевный стриптиз, способно заморозить ее, закрыть дверь на замок, залить сургучом и опечатать. Для тебя твоя душа — храм, а для другого, под час — мусорный бак.
Но это вовсе не значит, что нет человека, способного полюбить ее, а не бросать туда грязные бумажки и окурки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102