– Далматинец.
– Ах, этот…
И больше ничего не сказала, но Кой увидел, как сжались ее губы.
– Этот.. – повторила она.
Быть может, она сейчас думала о том человеке, но столь же вероятно, что она искала способ ускользнуть от ответа. Кой засунул руки в карманы и огляделся. Кабинет был маленький и светлый, снаружи на двери – он заметил входя – висела табличка: «IV отдел. Исследования и приобретения». На стене он увидел старинную гравюру с морским пейзажем, мольберт с гравюрами, планами и морскими картами. Застекленный шкаф был набит книгами и архивными папками, на столе лежали папки с документами и стоял компьютер, экран которого окружали бумажки-самоклейки, исписанные круглым почерком старательной школьницы; Кой сразу узнал этот почерк – в кармане у него лежала ее визитная карточка – по букве i с кружочком, заменяющим точку.
– Нет, больше он меня не беспокоил, – наконец произнесла она так, словно ей необходимо было по-" рыться в памяти, чтобы вспомнить, о чем, собственно, речь.
– А тогда казалось, что он совсем не собирается мириться с тем, что Уррутия уплыл от него.
Он заметил, что она прищурилась.
– Найдет другой экземпляр.
Кой смотрел на линию шеи, сбегавшую в вырез открытой блузки цвета слоновой кости. Туда же спускалась прежняя серебряная цепочка, и ему стало интересно, что на ней висит. Если металл, подумал Кой, то он чертовски горячий.
– А я ведь так и не знаю, ты этот атлас для себя покупала или для музея? Дело в том, что этот аукцион…
Внезапно он умолк, так как увидел Уррутию.
В одном ряду с другими книгами большого формата он стоял в застекленном шкафу. Кой сразу же узнал кожаный корешок с золотым тиснением.
– Для музея, – ответила она и, помедлив секунду, добавила:
– Разумеется.
Она проследила взгляд Коя и тоже увидела атлас.
В сиянии солнечного света вырисовался ее веснушчатый профиль.
– Этим ты и занимаешься? Раздобываешь всякие редкие вещи?
Он увидел, как она слегка наклонилась вперед, качнулись при этом и кончики ее волос. На ней был расстегнутый серый вельветовый жакет поверх блузки, темная широкая юбка, черные туфли на совсем низком каблуке и черные же чулки, отчего она казалась выше и худощавее, чем на самом деле Девочка из хорошей семьи, еще раз отметил он и понял, что впервые видит ее при естественном освещении.
Сильные руки, интеллигентный голос. Здоровая, вежливая. Спокойная. На вид, во всяком случае, подумал он, взглянув на неровные короткие ногти.
– В определенном смысле, это моя работа, – кивнула она через мгновение. – Просматривать каталоги аукционов, отслеживать торговлю антиквариатом, посещать другие музеи и ездить туда, где появляется что-то интересное… Потом я пишу отчет, и начальство принимает решение. У попечительского совета очень небольшой фонд для исследований и приобретений, и я забочусь, чтобы средства тратились правильно.
Кой наморщил нос. Он вспомнил ожесточенную дуэль на аукционе.
– Значит, твой далматский друг погиб героически – сразив и тебя? Уррутия обошелся вам в целое состояние…
Она вздохнула с веселой покорностью судьбе и подняла открытые ладони, как бы показывая, что осталась ни с чем. Тут Кой снова обратил внимание на необычные мужские часы со стальным корпусом, которые она носила на правой руке. Больше на руках у нее ничего не было, ни браслетов, ни колец. И в ушах уже не было золотых сережек, которые он видел три дня назад в Барселоне.
– Да, он стоил нам очень дорого. Обычно мы столько не тратим… Тем более, что у нас в музее много картографии восемнадцатого века.
– Уррутия был настолько необходим?
Она снова наклонилась над столом и на мгновение замерла, опустив голову, потом подняла ее, и на лице было уже совсем другое выражение. Солнце опять осветило золотые пятнышки, и Кой подумал, что сделай он один шаг вперед, он сумел бы разгадать, какой аромат исходит от этой загадочной географической карты с точечной разметкой.
– Этот атлас, после пятилетних трудов, напечатал в тысяча семьсот пятьдесят первом году географ и моряк Игнасио Уррутия Сальседо, – начала она объяснять. – И это было лучшее пособие для мореплавателей, пока в тысяча семьсот восемьдесят девятом году не появился «Гидрографический атлас» Тофиньо, намного более точный. Экземпляров в хорошем состоянии осталось совсем мало, а в Морском музее вообще не было этого атласа.
Она открыла стеклянную дверцу шкафа, достала тяжелый том, положила его на стол и откинула переплет. Кой подошел поближе, они стали рассматривать атлас вместе, и он убедился в том, что и так интуитивно знал с первой минуты. Ни намека на одеколон или духи. От нее веяло только чистотой и прохладой.
– Хороший экземпляр, – сказала она. – Среди букинистов и антикваров немало бессовестных людей: если им удается заполучить такой атлас, они расшивают книгу и продают ее отдельными листами. Но этот остался в целости и сохранности.
Она осторожно переворачивала большие страницы, под ее пальцами шелестела бумага, плотная, белая, в прекрасном состоянии, несмотря на то, что со времени ее напечатают прошло два с половиной века. «Морской атлас побережья Испании», прочел Кой на фронтисписе с тончайшей гравюрой, на которой был изображен морской пейзаж, лев меж двух колонн с девизом «Plus Ultra» и различные навигационные инструменты. «Составлен из шестнадцати сферических карт и двенадцати планов, от Байонны во Франции до мыса Кре». Это было собрание морских карт и планов портов, отпечатанных в большом формате и переплетенных для вящей сохранности и удобства пользования. Первой в нем шла карта побережья между мысом Сан-Висенте и Гибралтаром, очень детальная, с указанием глубин в морских саженях и с подробнейшим указанием всех опасных мест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24