Я хотел жениться на ней. И боялся, что она за меня не пойдет, если я не буду Музыкантом. – Его пальцы, блуждавшие по струнам гитары, извлекли тихий одиночный аккорд. Вдруг я догадалась, что волосы у Ании были темные. Цвета полуночи, как этот звук. – И я пошел далеко в леса, туда, где Круг. Лег на черные камни под разрушенным сводом. И уснул. А когда проснулся, солнце уже садилось, но я знал – идти домой еще рано. Сначала надо было кое-что сделать.Он замолчал. Одна его рука поглаживала черное дерево гитары. На этот раз он не касался струн, но в воздухе все равно звенела еле слышная призрачная музыка. Наверное, отзвуки.– Что? – спросила я наконец, сгорая от нетерпения. – Что ты должен был сделать?– Ее, гитару. Из черного дерева обрушенного свода.Он произнес это так тихо, что я еле разобрала слова.– Ну и что? – поторопила я его.– При свете луны работа заняла у меня всю ночь. Наутро был готов корпус гитары. Струны я купил у мастера, изготовляющего музыкальные инструменты. Но все остальное было принесено из Круга Тишины. И тут, внезапно, я начал играть. Первое время мне приходилось скрываться, делать вид, что я медленно делаю успехи. Произошло чудо. Будто открылась запертая дверь. Я наконец понял, о чем говорят все остальные. Это было… как будто я родился глухим и вдруг стал слышать.Радость открытия, будто луч света, пробилась сквозь печаль, наполнявшую его слова. Я невольно взглянула на гитару. И все из-за нее? Невероятно. Даже если она и вправду принесена из этого… как он его назвал? Круга Тишины.– Они назвали это Поздним Пробуждением. Говорили, что это чудо. Но в конце концов выяснили, почему произошло это чудо. Старейшины ввели меня в Круг Гармонии и устроили суд. Они сказали, что я нарушил Закон Музыки. Что я сотворил Чудовище. И за это должен быть изгнан. Они открыли проход между Струнами Бытия и ввели меня в него. А чтобы я не вернулся, посадили там Страж-зверя. Путь закрыт. Я не могу вернуться домой. – Его пальцы снова пробежали по струнам и извлекли аккорд, полный горя и одиночества. Карие глаза, поняла я. У Ании были карие глаза.– Вот так, теперь у меня есть музыка, – молвил он наконец. – И больше ничего.Наступила тишина, глубокая и тревожная. И в эту тишину вломился Ал Гатор со своими головорезами. Глава 5Дыхание сфинкса – Вот они! – заорал исполнительный директор «Звездной музыки», хотя непонятно, как он мог что-нибудь разглядеть среди полумрака через свои темные очки. Наверное, у него рентгеновское зрение. – Выгоните этих нарушительниц с запретной территории!– Ты не заметила видеокамеру, – шепнула я Вилл.– Вряд ли. – Она на миг закрыла глаза, потом снова открыла. – Черт возьми, – пробормотала она, указывая на небольшую коробочку над дверью. – Я пропустила микрофон.Один из головорезов, поигрывая мускулами под тесной черной футболкой с надписью «Огнецветы. Охрана», угрожающе шагнул вперед.– А ну, проваливайте, леди, – пророкотал он. – Хозяин хочет, чтобы вы ушли, и он не шутит.– О, мы с радостью уйдем, – заявила я, – но только если Кид пойдет с нами.– Нет уж, мисс, этому не бывать…– Но я хочу уйти с ними, – тихо сказал Кид.– Хочешь? – голос Гатора от изумления сорвался на фальцет. – Что ты сказал? Что за чушь они вбили тебе в голову?– Я хочу уйти, – упрямо повторил Кид. – Я больше не хочу быть поп-звездой.Гатор побелел, потом покраснел, потом побагровел от ярости. Зрелище вышло довольно занятное.– Как вы посмели?! Неужели я?… Вы представляете, сколько денег!.. – от бешенства он не успевал заканчивать фразы. Потом нечеловеческим усилием обуздал свой гнев. – А теперь послушай меня, малыш, и вы все тоже слушайте. Кто тебя открыл? Я. Кто дал тебе все, о чем ты просил? Я. Ты хороший парень, неплохой музыкант, не хочу тебя обидеть, но ты не от мира сего…– Может быть, – ответил Кид. – Но я буду жить где угодно, только не здесь. – И он направился к выходу.– Остановите его, – рявкнул Гатор своим головорезам. – Отведите в его комнату. Заприте дверь. У него нервный срыв. Дать успокоительного, полная тишина, никого не пускать… Вы знаете, что делать. Скоро он придет в себя.Двое громил ринулись на Кида. Гатор с третьим погнались за нами.– С вами, крошки, разговор особый, – угрожающе процедил Гатор. – Я вас научу не совать нос не в свои дела…– Давай, – откликнулась Вилл. – Девочки, шпаги наголо!Хай Лин и я метнулись в одну сторону, Вилл и Тарани – в другую. Корнелия взмахнула рукой, и участок деревянных лесов покачнулся и рухнул на охранника, бросившегося за Кидом. Хай Лин тоже подняла руку, и откуда-то налетел ветер, которого не должно было быть в этом пустом, как пещера, сарае. Пластиковые перегородки затрепетали и захлопали, потом сложились и укрыли под собой обоих оставшихся громил и их третьего товарища, который пытался выбраться из-под лесов; из груды пластиковых листов слышались сдавленные ругательства. Я схватила ведро краски, сняла крышку и направила его содержимое на охранника, гнавшегося за Вилл. В краске содержалось достаточно воды, и мой замысел удался – вся она метко полетела ему в лицо. Он с ревом завертелся на месте, поскользнулся в краске и шлепнулся. Его лицо и туловище приобрели нежнейший лавандовый цвет.Я слишком долго мешкала, любуясь этой картиной. Чьи-то влажные руки схватили меня сзади за плечи и попытались опрокинуть на спину.– Пусти, – завопила я. – Пусти, мерзкая жаба!И внезапно меня действительно отпустили.– Ох, Ирма! – в сердцах воскликнула Вилл. – Ты же обещала больше так не делать!Я обернулась. На полу, удивленно разевая рот, сидела большая жаба. В миниатюрных темных очках.– Если хочешь вернуть ему прежнее гнусное обличье, можешь сама поцеловать его, – прошипела я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18