Мы могли бы сгореть со всем цирком – никто бы и не заметил. Короче, мы оказались «в телеге».
Говорун кивнул:
– Верно, времечко было тяжелое. У меня нечто похожее случилось на Перии. Ну и что ты сделал?
Квак-Квак потер подбородок:
– Вы все знаете, главное – получить место в газете так, чтобы об этом не знал редактор. Они всегда ищут чего-нибудь эдакого. Ну вот я и поговорил с О'Тулом по кличке Попади-в-Соломинку. Он выступал когда-то в цирке, отлично стрелял, а когда мы приехали в Англию, то взяли его подсобным рабочим, поить слонов.
У О'Тула имелись родственники в Ирландии, и через них он устроил такую штуку. Властям сообщили, что ИРА обвиняет нас в шпионаже и угрожает разделаться с цирком. Последний раз «Шоу Булла» посещало Ирландию года за четыре назад до этих событий, но кому какое дело? Никто и внимания не обратил на такую нестыковку. Все брайтонские газеты тут же кинулись на защиту безобидного цирка, а Буллард собрал пресс-конференцию и заявил, что мы не поддадимся нажиму и угрозам этих негодяев.
Так вот, уже на следующий день граждане повалили в цирк, чтобы выразить нам свою поддержку. Даже в парламенте кое-кто выступил в нашу защиту. Власти прислали пару полков для охраны, и солдаты тоже покупали билеты. – Квак-Квак покачал головой. – Все изменилось в один день, и до конца сезона мы заработали изрядную сумму. Стоило нам куда-либо приехать, народ валом валил, чтобы поприветствовать смельчаков артистов. На следующий год мы ездили по Ирландии, но уже немного с другой историей, то есть теперь нас обвиняли в связях с ИРА. В общем, на этом трюке мы продержались три сезона, и только тогда газеты начали понимать, кому они на самом деле подыгрывают.
Говорун склонил голову набок:
– Тебе там нравилось?
– Да. Кстати, знаете, как у них назывались рабочие, которые снимают и натягивают тент?
Губошлеп покачал головой:
– И как?
– Чехи.
– Чехи? – удивился Говорун.
– Да. В Чехословакии – это страна такая – один город снабжал рабочими все европейские шапито. Вот поэтому их и называли чехами. – Пресс-агент повернулся к Губошлепу. – Ты о чем задумался?
Губошлеп улыбнулся, забыв о желудке и о своих горестях.
– Ты употребил одно выражение, которое часто использует Хозяин. «В телеге».
Квак-Квак кивнул:
– Да. Это значит в тяжелом положении. Его иногда употребляют, хотя уже реже, чем раньше.
– Интересно, как оно возникло.
Пресс-агент поджал губы:
– Думаю, оно появилось во времена Черной Чумы. Ездили по городу, собирали мертвецов на улицах и увозили на телегах. – Он снова уставился в стену. – Они еще кричали: «Выносите мертвецов!» – и люди тащили, кто жену, кто отца, кто детей, умерших за ночь. Так что, если ты «в телеге»…
Говорун повернулся к Губошлепу:
– Это ужасно, да? Я бы даже сказал…
Губошлеп нахмурился:
– Извини.
– Посмотри-ка! – воскликнул Квак-Квак. – Наш Говорун что-то позеленел. Эй, в чем дело?
– Дай мне… пакет!

* * *

В другом конце спального отсека лежавший на койке Ласка вновь и вновь облизывал пересохшие губы, мечтая об огромных озерах с прохладной, чистой водой. Почувствовав прикосновение чьей-то руки, он открыл глаза. Озера исчезли. На него смотрел Майк Айкона.
– В чем дело, Косой? – сердито спросил Ласка.
Косой протянул пластиковую бутылку с розоватой жидкостью:
– Вот, выпей.
Ласка вскинул брови:
– Не надо. Слишком напоминает розовый лимонад.
– Это он и есть. Мы обнаружили пятьсот галлонов в холодильнике.
Ласка покачал головой:
– Я его продаю, а не пью.
– Тебе станет легче. Другого ничего нет и не будет, пока не починят конденсатор.
Ласка посмотрел на бутылку:
– Эй, да это же бутылка из-под кетчупа!
– А ты хочешь, чтобы лимонад плавал в воздухе? Давай, она чистая.
Ласка взял бутылку, долго смотрел на нее, потом поднес ко рту и сдавил. Сначала на его лице появилась недовольная гримаса, но потом он облизал губы и удивленно покачал головой:
– Неплохо!
Косой улыбнулся:
– Ты делаешь хороший продукт, Ласка. Вот только лимонов мы не нашли.
Ласка отхлебнул из бутылки и пожал плечами:
– Какого черта, Косой. – Он сунул руку под подушку и вытащил ярко-желтый лимон. – Думал продержаться на нем до конца сезона, но так и быть – давай пустим пыль в глаза.
Пират Джо облачился в скафандр и направился к шаттлу № 10. Возле шлюзовой камеры он увидел небольшую группу рабочих. Они стояли молча, повесив головы. Джо остановился и, заметив красный огонек перед входом в шлюз, повернулся к ближайшему рабочему.
– Морковный Нос, почему шаттл под вакуумом?
– Там уже работают. Ребята выбрасывают главный купол. Ты же сам приказал. – Морковный Нос фыркнул.
Пират нахмурился:
– Знаю, но они должны были подождать меня. Кто старший в погрузочной команде? – Лица рабочих вытянулись. – Дурень?
Дурень Джо потер ладонью под носом:
– Раскоряка.
– Бригадир? Да он же ничего не смыслит в том, как перемещать груз в невесомости. Он даже скафандр надевать не умеет.
Стоявший рядом Луи горько усмехнулся:
– Бригадир говорит, что если кто-то и должен выбросить старый купол, то только он сам. Я с ним спорить не собираюсь.
Пират шагнул к шлюзу и нажал кнопку, но красный огонек не погас. Джо повернулся к Дурню:
– Он заперся там?
– Раскоряка не хочет, чтобы ему мешали. Пойми, Пират, для него старый купол – как часть семьи. Как Булочка или Королева.
– Ребята, нам необходимо выбросить и тент, и все прочее. Если мы избавимся от оборудования, штырей, тракторов, фургонов, то уменьшим вес на восемьсот с лишним тонн и сможем скорректировать курс. – Он оглядел рабочих. – Нет, дело в чем-то еще. В чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62