Дерки опустил глаза:
– Что ж, это решает дело, Палсит.
– Ты о чем?
– Мои вопли и рыки настолько улучшились, что Растр и Азонго предложили мне участвовать в их номере. Азонго будет дикарем, Растр героем, а я жертвой.
Палсит на миг задумался, потом кивнул:
– Полагаю, вы уже готовы отправиться в Сину.
Дерки пожал плечами.
– С меня хватит приключений, и нам очень хочется сыграть наше представление на дороге. Ты придумаешь историю для нашего номера?
Палсит кивнул:
– Конечно.
– Сколько?
Палсит встал, подошел к двери и обернулся:
– Мы можем обсудить это позже. Мне надо побыть одному.
Растр встал:
– Палсит.
–Да?
– По мне, так это превосходная история.
Палсит кивнул:
– Спасибо.
– Хотя в ней нет хорошеньких девчонок. Возможно, в следующий раз ты вставишь парочку?
– Возможно. – Старый рассказчик поднял дверной занавес и вышел.
Конечно, общеизвестно, что новый номер Азонго, Растра и Дерки имел огромный успех в Тарзаке, где они впервые сыграли его на Большой площади, а потом стал играться на Большой Арене как часть тамошнего представления.
Менее известен старый рассказчик, принесший к огням на дорогу из Куумика в Тарзак новый тип рассказов. Он говорил о космосе, о странных существах и возвышенных приключениях, и все слушали в изумлении. Поначалу мало кто высоко оценивал его рассказы, но вскоре число поклонников выросло – немного, но достаточно, чтобы у старика не переводились медяки. Говорят, будто он рассказывал свои истории так, словно на самом деле пережил их, но на такие разговоры не стоит обращать внимания, ибо это – всего лишь часть искусства рассказчика. А Палсит из рассказчиков Сины был мастером своего дела.

ЖРЕЦ «БАРАБУ»
ЦИРК АРНХАЙМА И БУНА


Более трех (стандартных) веков
Старейший Цирк Галактики
– НА ПИРОЭЛЕ -
116 ЛУЧШИХ ВО ВСЕЛЕННОЙ
РАЗНООБРАЗНЕЙШИХ НОМЕРОВ!
ВЕЛИЧАЙШАЯ РАЗВЛЕКУХА НА СВЕТЕ!
НЕ ОШИБИТЕСЬ! Не спутайте Цирк Арнхайма и Буна – первый и старейший Аттракцион Аттракционов – с жалкой имитацией с Момуса, Большим шоу Алленби, никогда не выступавшим нигде, кроме Момуса…

– Ба! – Бансом скомкал провокационный плакат, распространяемый проворными агентами конкурирующего цирка, бросил на пыльную почву планеты Пироэль и пинком выбросил на дорогу, где его скоро раздавят тяжелые, груженные парусиной сани, запряженные ящерами. Большие рептилии Момуса, красивые чешуйки которых скрывались под слоями серой пыли, пыхтя, натягивали сделанную вручную сбрую, а дрессировщики и униформисты толкали сани или тянули вместе с ящерами. Один из дрессировщиков указал своему ящеру направление, огромный зверь остановился и пробормотал ругательство, а дрессировщик ответил тем же, только громче и выразительнее.
Происходящее в точности соответствовало его настроению. Бансом отвернулся, подобрал вышитую черными и белыми ромбами мантию жреца и сел, скрестив ноги, на деревянный ящик. Несколько приземистых юных аборигенов без особого интереса наблюдали за спором ящера и человека, потом вперевалку ушли туда, где другие люди и ящеры толкали и тянули огромные деревянные мачты для установки шатра шапито. Бансом покачал головой, потом уронил ее на руки, поставив локти на колени. Ему, младшему жрецу на «Городе Барабу II», поручили собирать информацию о соперничающем цирке, и он сделал это.
«Большое шоу Алленби» использовало для перемещения парусины, мачт и тяжелого оборудования ящеров и человеческие мускулы. А «Арнхайм и Бун» были полностью механизированы и боролись против местной гравитации с помощью тихих и мощных тягачей и подъемных кранов. Вместо гектаров с трудом сотканной вручную парусины «Арнхайм и Бун» щеголяли огромным, легким тканевым куполом; его накачивали прозрачным, как стекло, сжатым воздухом, и потому по ночам дополнительного освещения почти не требовалось, а днем не требовалось вовсе. Пока ящеры и люди Алленби срывали друг на друге раздражение, труппа «Арнхайма и Буна» закончила устраиваться и теперь готовилась к большому параду-алле через Кукью, главное поселение Пироэля.
И не только это, подумал Бансом, ой, не только. Хотя все три недели от Момуса «Барабу» вращался, чтобы артисты могли подготовиться к работе в условиях повышенной силы тяжести и приспособить номера, немногие из них выглядели уверенными в успехе работы при увеличенном весе. А филиал «Арнхайма и Буна» на Пироэле, всего лишь одна из двадцати четырех подобных трупп, наоборот, обыгрывал большую силу тяжести и даже привлек к участию в представлении аборигенов. Пироэль избрали как ближайшую к Момусу планету, куда можно было получить приглашение, поскольку «Большое шоу Алленби» не могло позволить себе запастись топливом для более долгого путешествия. Кто мог знать, что там окажутся «Арнхайм и Бун»?
– Эй, ты! – Бансом повернулся на голос: в задней двери обветшалого грузовика с «Барабу» кто-то стоял. – Чего сидишь? Хочешь вернуться на корабль?
Бансом кивнул:
–Да.
Фигура махнула рукой:
– Тогда давай сюда. Здесь пусто, как в кошельке Алленби.
Жрец слез с ящика и поплелся к грузовику, припоминая пять ярко раскрашенных челноков, доставивших «Цирк Арнхайма и Буна» на планету. У «Барабу» челноков в рабочем состоянии не было, и им пришлось сажать сам корабль за пределами Кукью, израсходовав для посадки остатки топлива. Разрисованный верхний слой обшивки корабля сгорел в атмосфере, и «Барабу» стал теперь черным и облезлым. Залезая в кузов, Бансом столкнулся с Егерем в черно-коричневой мантии униформиста.
– Смотри, куда прешь!
Бансом залез в кошелек и бросил пять медных бусин в руку униформиста:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65