Одно то, что подобное создание было вправе прозываться Дитя Ночи, могло бы довести Чейна до истерики, но вдобавок к этому Торет, его худосочный «хозяин», взирал на эту девицу с таким восторгом и обожанием, точно она была королевой фей. От этих взглядов Чейна мутило, и он невольно вспоминал, как в дни его детства кухарка в летнюю жару подала на стол несвежего лосося. Маленького Чейна после этой трапезы тошнило три дня непрерывно.
- Великолепно? - повторил он вслух, тщательно изгоняя из своего голоса саркастические нотки. - О Сапфира, неужели ты сегодня выучила новое слово?
Торет и Сапфира дружно опешили, а затем синеглазая красотка отвернулась от Чейна, старательно делая вид, что ничего не расслышала. Чейн прекрасно знал, что его «сотоварищам» порой трудно отличить изысканную вежливость от обыкновенной издевки.
- Да нет, какие там покупки, - кокетливо улыбнулась Сапфира Торету, склонив завитую головку к плечу и фамильярно водя пальцем по вырезу его туники. - У портнихи я была. Шарлотта нынче получила роскошный горчичный шелк, ну я и решила заказать новое платье. Фасон она, конечно, предложила тот еще - полная скукотища, но у меня, хвала богам, хороший вкус, так что все-все переделала.
«Кто бы сомневался», - мысленно хмыкнул Чейн, стараясь даже не думать о том, что у подобного существа именуется «хорошим вкусом».
Чейну удалось разыскать банкиров - купцов и портных, которые охотно принимали клиентов и после заката. Если действовать с умом, в таком большом городе, как Бела, такие причуды клиентов легко сходили с рук. Да что там - половина знакомых ему аристократов спала весь день, а ночью предавалась светским удовольствиям, да и более сомнительным утехам. Торет и его сотоварищи естественно вошли в разряд таких «чудаков». Они щедро платили за свои чудачества, а это - главное.
- Ты уже кормилась, дорогая моя? - осведомился между тем Торет. Схватив руку Сапфиры, он крепко прижал ее к своим губам и выразительно прикрыл глаза.
- Нет, я тебя ждала. - Сапфира глянула на Чейна и, одарив его улыбкой, прибавила: - То есть вас обоих.
Чейн кивнул - со всей возможной холодностью, но без явной грубости. Как бы он ни третировал Сапфиру, она неизменно с ним кокетничала, хотя и не настолько откровенно, чтобы разозлить Торета.
- Я хочу поехать в «Рябиновую рощу»! - радостно объявила она.
Торет покачал головой:
- Рано. Мы слишком недавно там были.
Сапфира обожала охотиться на богачей и аристократов, - с точки зрения Чейна, весьма опасное пристрастие. Она предавалась этому развлечению всякий раз, когда это дозволял Торет. «Рябиновая роща» была излюбленным местом если не аристократов, то по крайней мере богачей Белы. Чейну и самому нравилось это роскошное заведение, идеальное место для знати, желающей предаться обильным, пускай и не изысканным ночным удовольствиям, однако слишком часто охотиться в окрестностях такого престижного места значило бы навлечь на себя беду.
Сияющая улыбка Сапфиры поблекла, сменившись обиженной гримаской, и Чейн подавил обреченный вздох, внутренне готовясь к очередной неизбежной сцене.
- И куда же ты в таком случае думаешь поехать? - осведомилась она у Торета таким пронзительным голосом, что у Чейна засвербило в ушах. - В портовую таверну, куда ходят одни только вонючие рыбаки? Хочешь и сам всю ночь вонять потом и кислым пивом? А я вот не хочу, ясно? Не хочу! Я хочу поехать в приличное место! Приличное!
Торет тяжело вздохнул и направился к дальней стене подвала, чтобы поставить в стойку свой меч.
- Ты слышал, что я сказала?! - взвилась Сапфира, возмущенная тем, что ей не соизволили ответить. - Крысеныш! Ты меня слышал или нет?
Торет замер, не дойдя до стены, затем круто развернулся - и Чейн увидел, что лицо его закаменело, искаженное гневом, нечистая кожа побелела, словно сбрызнутая инеем.
Крысеныш? Чейн понятия не имел, почему Сапфира так назвала Торета. Может, это какое-нибудь простонародное оскорбление? Правда, очень уж оно… обыкновенное. Будучи не в духе - а такое случалось частенько, - Сапфира честила Торета на все лады и дулась до тех пор, покуда он смиренно не соглашался потакать ее капризам.
Торет выхватил из стойки дагу и одним прыжком оказался возле Сапфиры. Прежде чем женщина успела отпрянуть, он грубо схватил ее за горло и ткнул острие кинжала ей под подбородок.
Чейн был, мягко говоря, потрясен. Какой приятный сюрприз! До сих пор он ни разу не видел, чтобы Торет прикоснулся к Сапфире иначе, чем, так сказать, в порыве страсти.
- Мы с тобой об этом уже говорили, - прошипел Торет сквозь зубы. - Я тебя сотворил, я тебя и уничтожу, ясно? Не смей больше так меня называть. Никогда. Поняла?
Широко раскрытыми глазами Сапфира смотрела, как по лезвию даги ползет капля ее темной крови.
Лицо женщины исказил такой неприкрытый ужас, что Чейн испытал острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Все-таки этот вечер, несмотря ни на что, удался! Белобрысая стервочка невзначай ляпнула кое-что, достойное внимания.
Крысеныш.
Что бы ни значило это слово, оно сверх всякой меры разъярило Торета, и одно это уже стоило запомнить.
- И-извини, Торет… извини… - с трудом пролепетала Сапфира. - Пойдем куда захочешь… куда скажешь, туда и пойдем… извини…
Торет опустил дагу и медленно разжал пальцы, отпустив ее горло. В его коричневых глазах мелькнул нешуточный испуг, - должно быть, он только сейчас осознал, как дорого ему придется потом заплатить за эту вспышку. А что придется - в этом Чейн не сомневался.
Чейн не без труда подавил разочарованный вздох. До чего же они все-таки предсказуемы, эти двое… Вот скука-то!
- Ничего страшного, дорогая, - сказал Торет на удивление спокойно - словно и не был только что вне себя от бешенства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23