И о штанах с генеральскими лампасами самое время подумать. Кстати, я жду от вас представления к наградам ваших людей. Праздновать так праздновать!
– Непременно предоставлю, господин президент! Мои ребята последние дни с ног сбивались. До сих пор отсыпаются…
– Удачи, полковник. Удачи всем нам.
Президент величаво кивнул, и покинул штабную палатку; свита, дожидавшаяся его снаружи, привычно взяла первую персону Сибири в живое охранное кольцо. Золотых задумчиво поглядел на шевелящийся полог, и подумал: хорошо бы все послать к чертям и поехать на Ангару. Порыбачить.
«А в самом деле? – подумал он вдруг. – Все равно мне ближайшие сутки предстоит лишь ждать. Ждать решения медиков, ждать донесений, ждать заключения экспертов… Какая разница куда их будут доставлять – в эту осточертевшую палатку или на бережок у омута?»
* * *
Окончательно сознание вернулось к Арчи день приблизительно на третий. Проблески были – даже той жуткой ночью. Арчи смутно помнил, как его нес на плече какой-то человек, коренастый и сильный. Одновременно казалось, будто Арчи находится внутри огромного мыльного пузыря: вокруг мерещились радужные разводы, а мир виделся как в большую линзу. Пропорции растянуты, линейная перспектива нарушена…
Впрочем, все это могло Арчи просто пригрезиться.
Еще он запомнил шум падающей воды – водопад? В темноте ничего было не разобрать, а когда человек встряхнул Арчи, поудобнее устраивая того на плече, сознание вновь померкло.
Потом над Арчи склонялись какие-то люди; особенно запомнилась девушка, похожая на ретривера. Или даже на невероятно стройную нюфку. Было больно: вероятно с него снимали одежду и обрабатывали ожоги на спине и ногах. Отдельно – большая кружка с чуть теплым бульоном, которую Арчи жадно выхлебал в два приема. И блаженная истома от подействовавшего лекарства… Бульон, кажется, приносила та же девушка.
Часов двенадцать Арчи проспал; короткое, будто фотовспышка озарение, и вновь беспамятство; издерганный организм как мог защищал мозг. От боли и шока.
Когда он вновь почувствовал себя человеком, а не комком обожженной плоти, достало сил даже на то, чтобы приподняться на локте и оглядеться через плечо.
Арчи находился в низком, узком и длинном, как барак, помещении без единого окна. Несколько мономорфных светопанелей тлели под потолком, едва разгоняя сумрак. В помещении было полно людей, они сидели, лежали на постеленных прямо на пол спальниках; бродили по проходу, собирались группками, пили что-то из металлических кружек. В дальнем углу стояло три раскладных стола, за которыми расположилась самая большая группа.
В углу, где пребывал Арчи, больше никого не было. Только он.
«Где это я?» – подумал Арчи, озираясь.
Стены не дали ему ровно никакой пищи для размышлений. Ороговевшая органика незнакомой структуры – это могло быть что угодно, от трюма корабля до подземного убежища.
Шевеление его не прошло незамеченным – приблизилась та самая девушка-ретривер. Точно, ретривер.
Если и есть морфема более всего похожая на ньюфаундлендов и ландсиров – так это черные ретриверы.
Девчонка щеголяла в пятнистом комбинезоне явно военного образца и высоких ботинках на шнуровке. У нее был цепкий и внимательный взгляд.
– Привет. Меня зовут Ядвига. А тебя?
– Арсений, – ответил Арчи. Язык слушался. Боль в обожженной спине еще не окончательно прошла, но стала вполне терпимой. Арчи перевернулся на бок, старательно отгоняя желание поморщиться.
– Есть хочешь?
– Не знаю. Кажется, да.
– Кажется? Значит, не очень. Тогда лучше потерпи часок, горячего получишь. Ты из взвода Гурана?
– Нет.
– А откуда? – девчонка сразу насторожилась и непроизвольно потянулась к кобуре, пристегнутой у локтевого сгиба.
– Только не пали в меня с ходу, – Арчи все-таки не сдержался, поморщился, но теперь это можно было списать не на боль, а на досаду, скажем.
– Веном! – громко позвала девчонка; люди за столами как по команде повернули головы в их сторону.
Арчи собрался с силами, встал на четвереньки, а потом и сел, кутаясь в одеяло. Прикрыл на миг глаза, пытаясь остаться совершенно спокойным.
Приблизились четверо. Все в одинаковых комбинезонах, только нашивки не у всех были одинаковыми.
– Назовись, – потребовал тот, кого Ядвига назвала Веномом.
– Арсений Пасечный, – тихо сказал Арчи. – Вы не будете столь любезны, чтобы объяснить мне где я нахожусь?
– Попридержи вопросы, – посоветовал Веном без всякой угрозы, хотя от каждого его слова веяло несомненной силой. – А вот на ответы наляг. Итак, кто ты?
– Пограничник. Пограничник Сибири, связист.
Волки – а в том, что это волки, сомневаться не приходилось – переглянулись.
– Складно, – заметил один из четверых. – Видик, опять же.
– Почему на тебе была наша форма? – продолжал допрос Веном.
Арчи пожал плечами:
– Моя сгорела. Вот и надел.
– С трупа снял?
– Да.
– Завидная находчивость. Если бы не это, быть бы тебе сейчас на пепелище. В качестве, полагаю, такого же трупа. Везунчик ты, Арсений Пасечный.
Арчи промолчал. У него имелись смутные подозрения, что плен волков, возможно, и не самый лучший исход.
– Ладно, – Веном взглянул на Ядвигу. – Ты спрашивала о Гуране?
– Да.
– И что он?
– Сказал, что он не из его людей.
– Значит, врать не пытался, – констатировал Веном. – Умен.
– Или глуп, – заметил кто-то. – Впрочем, какая разница?
Некоторое время волки молчали. Арчи тосковал под их изучающими взглядами.
– Ну, – спросила Ядвига с явным интересом, – и что теперь с ним делать?
Веном несколько раз покачнулся, поочередно перенося вес тела с носков на пятки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15