.. Твои подруги успели привить мне комплекс неполноценности... Козел, козлик, вонючий, грязный... Глупо, все глупо... Но ты все-таки не смотри, - он шагнул из речки, ухватившись за ее руку.
Только Нава и не подумала отворачиваться и закрывать глаза. Еще чего! Потакать всяким глупостям, будто она не видела его голым, будучи женщиной! Хоть и молодой, но уже способной к деторождению. И ей вовсе не хотелось смеяться при виде его наготы. Ни тогда, ни сейчас. Он был, по-своему, красив, как всякий молодой, здоровый зверь и даже человек... А "корень любви" - что ж, если Мать-Природа сочла его необходимым, не нам обсуждать и, тем более, высмеивать ее решения.
- На тебя вполне можно смотреть! - сообщила она Кандиду. -Вон на кустах твоя новая одежда, - показала Нава и ушла за кусты.
Кандид осмотрел одежду и был немало удивлен тем, что она включала в себя два предмета: брюки и рубаху. До сих пор он, как и все в деревне, мужчины и женщины, носил длинную грубую рубаху неопределенного цвета, которые произрастали на одежных деревьях у поселка. Деревья никогда не плодоносили брюками. Да и трудно от них ждать фантазий модельеров. Одежда была добротна, удобна, крепка и на красивых фигурах даже иногда красива чего еще? И никакой тебе текстильной промышленности... Откуда Нава взяла брюки?
Но вопросами Кандид задавался недолго, поспешив упрятать свою наготу. Одежда оказалась точно по его фигуре. Он присел, встал, наклонился - все было отлично. Нигде не тянуло, не жало, не трещало. И при этом ни единого шва. Вот бы такие деревья на Материк!.. Да куда там - текстильщики и модельеры порубят и пожгут: столько народу без работы останется... Да... Нет в мире совершенства.
Кандид расчесал пальцами длинные, почти, как у женщин, волосы, повесил на шею скальпель, привязанный к стеблю вьюна, и вышел из-за кустов.
Нава ждала его в точно таком же, по фасону, костюме. Только рубаху припоясала гибким стеблем лианы, не ободрав листьев, которые очень живописно смотрелись на более светлом переливающееся-зеленом фоне рубахи. В светло-желтые пышные волосы она воткнула ярко-синий цветок и выжидательно смотрела на Кандида сияющими ярко-синими глазами.
- И она еще утверждает, что не женщина! - развел руками Кандид. - Не знаю, как другие, которых здесь не вижу, а я, как и положено козлу, сражен твоей женской красотой наповал!
Он припал на колено и, молитвенно сложив ладони у сердца, склонил перед Навой голову.
- Что ты делаешь? - засмеялась Нава.
- Так у нас поклоняются любимым богам, - объяснил, подняв на нее взгляд, Кандид. - Между прочим, при обычных обстоятельствах богини тоже недоступны смертным мужчинам. Разве что богиня вдруг воспылает к кому-нибудь из этих ничтожных любовью... Только это сказки, придуманные мечтательными мужчинами для самовозвеличивания... Я так и не понял, есть ли у вас сказки?
- Есть, - ответила Нава, - как не быть. У нас каждый разговор наполовину сказка.
- Это я заметил, - усмехнулся Кандид.
- Но есть и специальные сказки. Дети любят.
- И почему дети везде любят сказки? - спросил сам себя Кандид и сам ответил: - Наверное, потому что в них все возможно и почти нет запретов... Расскажешь мне перед сном?
Нава неопределенно пожала плечами. Они подошли к озеру и посмотрели на себя в его зеркальной поверхности.
- Ой! Как мы похожи! - вскрикнула Нава.
- Да, - согласился Кандид. - Только ты лучше и красивей...
А теперь он лежал на пластике, превращенном в лежанку, и тихо постанывал. Когда он болел в первый раз - когда она его выходила, - то приобрел защиту от многих болезней. Она помогла приобрести, все женщины в их деревне это умели. Но для того, чтобы преодолеть "полосу боев", этого недостаточно. Даже не все дети Леса могут преодолеть ее. А уж для чужаков она, вообще, непреодолима.
В этот раз, впрочем, как и в прошлый, защита устанавливалась болезненно для Молчуна, но серьезной угрозы для его жизни не было. Но, на всякий случай, Нава все время рядом. Да и без нее организм Молчуна достаточно адаптировался к Лесу, чтобы самостоятельно выдержать это испытание. Но осторожность не помешает.
Нава вдруг подумала, что в Лесу у нее нет никого ближе этого странного существа Молчуна-Кандида, свалившегося с Белых Скал на своем вертолете. Когда-то была мама и, кажется, отец, но это было так давно, что она не вполне уверена - было ли... Но подруги?.. Но Мать-Природа?.. Подруг она еще не знает и почему-то не очень спешит узнать, а Мать-Природа не человек. Ей можно поклоняться, служить, ее можно любить, но дружить с ней невозможно... И вот она собирается вести Молчуна туда, где он исчезнет... для нее, потеряется. Нелогично. Но держать его насильно здесь, как... как бабочку на шипе... несправедливо. По крайней мере, с друзьями так не поступают. Может быть, он сходит на эти Белые Скалы и вернется к ней?.. В деревне он обещал вернуться - зачем это ему? Там у него будет своя, чужая ей, естественная для него, другая жизнь... Он найдет себе женщину, настоящую женщину, жену, которая родит ему детей... Такова их природа, этих существ, которые должны остаться в прошлом... Нава вдруг ощутила в себе неприязнь к этой гипотетической женщине, к которой она ведет Молчуна, своего мужа. Ерунда! У нее не может быть мужа! Ей не нужен муж!.. И почему она не уговорила его сделать детей?! Тогда бы он их не бросил! Остался бы в Лесу защищать. Какая она была глупая... А теперь он ей не нужен... как мужчина... Но он ей нужен, как... как друг. Может, просто, она слишком привыкла к нему? А потом поживет без него и отвыкнет? Но ведь целый год они не виделись! И вот она пришла к нему сразу, как только смогла. Наверное, этот год нельзя считать полноценным - он, как одна длинная ночь с одним сном, куда все время приходил Молчун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97