Изменить ситуацию, настроения игроков, не склонных что-либо менять, могли только реальные факты. Только серьезный и вдумчивый анализ положения дел в команде, анализ каждого матча, выигранного и проигранного, анализ действий в каждом периоде, в каждом игровом отрезке. Анализ убедительный, доброжелательный, аргументированный.Предстоял солидный объем работы. Не с одним каким-то «трудным» хоккеистом. С командой, которую никто и никогда, в том числе и я, не относил к числу «трудных».Программа, предложенная команде, стала серьезным испытанием, и не все с ним справлялись. Были тому разные причины. И разные объяснения. Молодым хоккеистам, недавним новобранцам команды, справиться с предложенным объемом работы было трудно, поскольку им недоставало подготовки. Многоопытным мастерам тяжко было из-за возраста. Некоторые могли справиться с любыми заданиями тренера, но не хотели тренироваться с полной отдачей сил и потому порой увиливали от работы.Тон здесь задавал Владимир Петров. Едва начались серьезные тренировки, как он обратился к врачу. Я слышал, что Володя и раньше не проходил полностью подготовительный период. Как только начинался базовый цикл подготовки, он тотчас же жаловался на недомогание.Согласитесь, это не могло не вносить в работу тренеров определенные трудности. Легко ли управлять коллективом, в котором кто-то желает со стороны наблюдать за подготовкой, за учебной деятельностью товарищей. Нагрузки солидны, и еще у кого-то может появиться искушение последовать примеру более опытного товарища.Позже Петров, хоккеист, щедро одаренный природой, наверстывал, добирал на площадке, в матчах чемпионата страны упущенное летом и в начале осени, но в скольких матчах он играл значительно хуже, чем мог бы, в скольких матчах его слабую предсезонную подготовку должны были компенсировать Борис Михайлов и Валерий Харламов, «отрабатывавшие» за своего центрфорварда.Такая позиция игрока, стремившегося быть «над всеми», порождала конфликтные ситуации в команде.Владимир говорил мне: «Я знаю лучше всех, сколько мне надо тренироваться». Или: «Я могу нарушать спортивный режим, на мне это не отражается». И выдвигал главный, с его точки зрения, аргумент: «У меня свои взгляды на хоккей, на тренировки».Замечу, что у всех выдающихся хоккеистов есть свои взгляды на хоккей, которые они горячо отстаивают. Это хорошо. И если кому-то из игроков удается убедить меня в своей правоте, я соглашаюсь, ничуть не опасаясь, что это подорвет мой авторитет. Собственное мнение может и должен иметь каждый. Но истинность мнения всегда проверяется практикой. И если практика не подтверждает особую точку зрения, то, кажется мне, есть смысл взглянуть на нее более критически, есть смысл прислушаться к мнению другой стороны.Петров вел себя в коллективе как отдельный коллектив.Конечно, все выдающиеся спортсмены, а Владимир, безусловно, был прекрасным хоккеистом, – сложные личности. Их необычность и создает их неповторимость. Но в любом коллективе есть свои законы, нарушать которые не позволено никому, даже самым ярким личностям, даже лидерам этого коллектива. Для Петрова же всегда самым интересным и самым главным было его «я».Работать с Петровым оказывалось непросто.Не потому, что трудно было с ним справиться, приструнить его. Главная задача заключалась в ином – Петров был нужен тренеру как помощник. Он призван был играть важнейшую роль в жизнедеятельности коллектива: вместе с Борисом Михайловым и Владиславом Третьяком, с Валерием Харламовым и Геннадием Цыганковым, с Владимиром Лутченко и Владимиром Викуловым ему предстояло опекать, учить молодых, передавать им традиции ЦСКА, сохраняя за командой из года в год звание чемпиона.Убежден, что сейчас, работая вторым тренером ленинградского СКА, он не позволит кому-либо из своих воспитанников занимать такие позиции, которые отстаивал он сам, играя в ЦСКА. Понятно, что для публичного признания в пересмотре своих взглядов требуется немалая смелость, но я верю, что Владимир рано или поздно такой шаг сделает. Большому мастеру многое по плечу.Работая уже с новым тренером, армейцы какое-то время по-прежнему мысленно возвращались в прошлое. Вспоминали прежних своих тренеров.Не раз слышал я, как меня сравнивают с Тарасовым.Странная затея!Как бы ни был силен Тарасов, я ведь не могу его повторить. Мы – разные. Да и не может быть уже возвращения к принципам и методам работы Анатолия Владимировича. Время ушло. И хоккей сегодня иной, и требования к хоккеистам иные. И если бы вернулся я в Ригу, то команда работала бы с новым Тихоновым, не с тем, с каким прощалась она в 1977 году.Команда постепенно привыкла к новому тренеру и – главное – к новым принципам и требованиям, к новому режиму работы. Неожиданно у меня появились и союзники. Правда, стараясь помочь мне, поддержать меня, они порой перегибали палку.Когда один из руководителей перешел в «мой лагерь», поверил, что требования тренера не причуды, что и вправду хорошо бы навести в команде порядок, он с изумлением спросил меня:– Что же, вы и с Петровым воевать собираетесь? Зряшное это дело и неперспективное. С ним сражались и Тарасов, и Кулагин, и Локтев, и все впустую… Так что если вы действительно хотите решительных мер, то вам надо именно Петрова в первую очередь гнать… Тогда и остальные, менее знаменитые, задумаются…Признаться, я тогда даже чуть опешил.– Нет, – объяснил я, – вопрос так не стоит… Прежде чем принять решение о судьбе того или иного спортсмена, я должен ближе познакомиться с ним. В повседневном общении. Не на собрании. Отношения нового тренера с командой складываются в работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72