Снова кто-то берет его руку и кладет на такой
знакомый предмет... Спать... Тьма...

"Я - есть? Наверное, если я могу думать. Где я? Неужели - Арда? Нет,
тогда со мной так бы не обходились... Я - умер? Я - жив? Кто это, кто это?
Нет сил открыть глаза, нет сил. Кто это? Кто рядом?" Он снова погрузился
во тьму.

Теперь он ощущал себя совсем другим. Сила билась в нем, тело было
легким и радостным, и в сердце звучал непонятный, мучительный и радостный
Зов.
Голос - знакомый и неузнаваемый. Наполняющий сердце детской
доверчивостью.
- Намо... открой глаза. Все прошло. Ты свободен. Ты жив. Открой
глаза...
Он открыл глаза. И рассмеялся, радуясь свободе и жизни, Зову и
звездам. И тот, кто склонился над ним, впервые, быть может, с тех пор, как
был изгнан из Арды, улыбнулся. И Намо застыл, глядя ему в глаза, и
изумление и восторг были написаны на лице Владыки Судеб.
- Мелькор... ты? - это был почти тот же вопрос, что он задал своему
узнику тысячи лет назад.
- Ты не ожидал больше увидеть меня?
- Нет, я знал... я ждал... Но ты - совсем другой...
Мелькор отвернулся. После недолгого молчания он вновь заговорил -
глухо и отрывисто.
- Когда-то я был лучше... Не правда ли? Да, так... И все же - ты ведь
видел меня после... после приговора. Теперь я еще страшнее?
- Нет, - Намо отрицательно покачал головой, глядя по-прежнему в лицо
Мелькора.
- Нет. Ты прекрасен.
Зрячие глазницы своим жутким взглядом впились в Намо. Но он не
опустил глаза и улыбнулся.
- Не надо, Намо. Я все знаю. Мое лицо изуродовано...
- Оно светло и прекрасно, как истина.
- У меня нет глаз, - голос Проклятого звенел металлом, словно он
нарочно сам делал селе больно.
- Нет, они сияют ярче звезд! - Намо улыбался.
- Седы волосы мои...
- Они ярче лучей луны!
- Раскаленный венец на мне, руки мои скованы!
- Нет. Звезда на челе твоем, и свет в ладонях твоих!
- Намо! Не мучай меня... Зачем... За что... - голос Проклятого
сорвался.
- Но я не лгу. Ты прекрасен, Мелькор. Я знаю, что ты изуродован, но
прекрасным вижу я тебя. Знание и зрение - чему верить? Но ведь не глазами
Арды вижу я тебя - глазами Эа. И ты прекрасен, верь мне; изуродованный ты
прекрасен!
И, как тысячи лет назад, он взял скованные руки Мелькора в свои и
крепко прижал их к груди. И слезы текли по лицу его, и он улыбался.
- Простил ли ты меня, Мелькор, брат мой?
- На тебе ни какой вины не было никогда и мне не за что прощать тебя.
Я благодарен тебе. Ты однажды излечил мою душу. А потом ты разделил мою
боль и смерть. Ты пожалел и понял. И ты сумел освободиться. И впервые я
радуюсь, брат мой Намо.
Они молчали оба, ибо не было у них слов, но и без слов понимали они
друг друга.
- И все же мы расстанемся, - сказал Намо, наконец, обретя дар речи.
- Да... я прикован, - снова, как в ту, первую встречу сказал Мелькор.
- Я прикован к Арде. Я слишком люблю этот мир.
- Да. Имя твое не зря Мелькор. Я тоже люблю этот мир. Но века провел
у себя в чертогах, и, хотя видел я все, что было в Арде, но как сторонний
зритель... И вот, ныне думаю я - к чему моя Книга, если я ухожу?
- К чему? Но ведь ты уходишь из Арды, не из Эа, и Книга твоя - для
Эа!
- Ты прав, брат мой, ты прав и в этом. Воистину - нет тебя сильнее в
Арде.
- Я люблю - и в этом сила моя...
Намо уловил то, чего не договорил Проклятый. И, Владыка Судеб, сказал
он:
- Я не могу теперь повелевать судьбой Арды. Да и не стремился
никогда, хотя, как теперь понимаю, мог. Но это и к лучшему, ибо не мы, а
Люди хозяева Арды, и да свершится их воля. Но я могу видеть. И я говорю -
ты будешь любим, Мелькор, Возлюбивший. Не так как любят учителя - ибо уже
любят тебя так. Ты будешь любим, Проклятый и благословенный, так, как
любишь ты. И так будет.
С изумлением смотрел Мелькор в сияющие звездным огнем глаза Намо, в
его вдохновенное прекрасное лицо, осененное мудростью и прозрением; и
сказал он порывисто и горячо, и боль переполняла его, ибо знал он, _ч_т_о_
будет стоить любовь к нему:
- Я верю тебе! Я верю!

Они простились, ибо Зов был уже настолько могуч в сердце Намо, что
мучительно было ему промедление.
И все же медлил он.
Долго они смотрели в глаза друг другу, ибо Намо видел глаза на лице
Мелькора, а не пустые глазницы. И обнялись они крепко, и сердца их бились,
как одно. И Намо ушел в Эа, на Звездные Пути, унося книгу Арды - связь его
с колыбелью, из которой вышел он. И была эта нить надеждой на встречу...
Но когда она будет? Когда Звездные Пути его пересекутся с путями Арды, с
путями Мелькора? Кто знает...

И вновь, как тысячи лет назад, в одиночестве плакал Проклятый среди
Тьмы, и улыбался он. Ушел его любимый брат, и вновь был он один... Нет,
теперь не один. Где-то в темных глубинах Эа вершит свой труд Намо. Где-то
в туманах Арды бьется нескончаемой болью сердце Черного повелителя, и
Девять стоят на страже... И где-то во мгле грядущего таится предсказанное
Владыкой Судеб, то, что еще не родилось...


ЧЕРНЫЙ НУМЕНОРЕЦ (ПЕРВЫЙ НАЗГУЛ)
Он был великим воителем Нуменора, и в бою не было ему равных. Мудрым
военачальником был он, и, казалось, страх был ему неведом. Редко
наведывался он в Нуменор, и это радовало государя Тар-Анкалимона, ибо в
глубине души своей опасался король этого воителя. "Ледяное сердце", -
говорили о нем люди; и это было правдой. Неведома была ему жалость.
Наследник высокого рода, был он горд и отважен, но и отвага его была
рассудочно-холодной. И ничьей власти не терпел он над собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51