Не знаю, не понимаю - что? Если понимаю - то не могу
сказать другим, ибо тогда должен судить, а я не в силах...
- Ты всегда видишь? Как это бывает?
- Иногда, теперь очень часто. Словно как слышишь - надо затыкать уши.
Но как закрыть душу?
- Ты этого хочешь?
- Не знаю... Теперь - не знаю.
- Сейчас ты можешь видеть? Смотри на меня - что ты видишь? Говори. И
он заговорил. И не выдержал Черный Повелитель. - Замолчи! Замолчи! -
крикнул он, закрывая лицо руками. - Все правда. все так было... Иди за
мной.
Листы книги были потрепанными и ломкими.
- Читай. Здесь все поймешь - все, что ты видел. Я буду ждать.

- Ты хочешь, чтобы я отнял твой дар?
- Нет. Теперь - нет.
- Чего же ты желаешь? Говори - все будет как ты выберешь. Ведь ты
можешь видеть грядущее - загляни. Реши.
- Не хочу. Мне это не нужно, я выбрал. Нужно ли мне говорить, что я
избрал, Повелитель?
- Нет. Благодарю тебя. Только знай... впрочем, ты уже это сам знаешь.
Тяжело знать - предвидеть - и не сметь сказать.
- Да. Я не смогу ничего изменить сам... Молчание.
- Нет. Иначе это будет та же проклятая предопределенность.
- Но зачем тогда мой дар!
- Тот, кто стоит на развилке, спросит - туда ли я иду? Знающий скажет
- да или нет. Но не скажет - почему. И не скажет - как дойти, иначе нет
смысла дороге.
- Я отвечу, Повелитель.

"Сталь кольца - оковы на устах моих, на сердце моем. Я знаю. Я вижу.
Я молчу. Я не смею менять - предопределенность и зло, что я призову на
головы других. Я не смею судить. Не судья, а слуга... Сталь кольца - как
печать, как клеймо, как судьба... Лунный камень и ночь, и молчанье пути, я
не смею, я смею... Молчать - и идти..."


(ДЕВЯТЫЙ НАЗГУЛ)
Звали ее Исилхэрин, и была она в родстве с королевским домом
Нуменора. Когда шла она - спокойная и отрешенная - в своем темно-вишневом
бархатном платье, расшитом по плечам черным стеклярусом, все говорили:
"Вот идет Исилхэрин прекрасная, холодная как осенняя луна." Многие искали
руки Исилхэрин белолицей, Исилхэрин черноволосой, красавицы с темно-синими
глазами, но спокойно отвергала всех она, не объясняя на то причин.
Лишь одного мимолетного взгляда хватило им, чтобы искать друг друга
потом всю жизнь. Почему они не остановились, не заговорили тогда? Лишь
несколько минут спустя поняли они, что эта короткая встреча - их судьба.
Но оба уже затерялись в толпе.
Через семь лет, вернувшись из Средиземья, он увидел ее на пристани,
и, не раздумывая, подошел к ней, едва сойдя с корабля. И, не говоря ни
слова, шли они рядом по улицам белой гавани. Наконец, остановились они у
заросшей плющом ограды дома, и спросил он:
- Госпожа моя, я не знаю вашего имени, но мне кажется, что я
давным-давно знаю вас. Скажите, могу ли я просить вашей руки?
- Господин мой, только вас мыслю я своим супругом. Но, боюсь, нам не
быть вместе. Я скажу вам все, хотя это может стоить мне жизни. Выслушайте
меня.
- Я приму все, что бы вы не сказали, ибо воистину наша встреча
дарована Валар.
Она странно улыбнулась в ответ.
- Войдемте, господин мой.

- Я доверюсь вам, хотя вы, возможно, возненавидите меня. Уже давно
наша семья не верит в мощь и милость Валар. Я не знаю, откуда идут
предания о творении Арды в нашем роду, но они не похожи на те, что
поведаны нам Элдар. Мы почитаем Древнюю Тьму, ибо она старше Света, и силы
ее - древнее Арды. Древнее Айнур и самого Эру. Мы не отвергаем Валар, но
не они главные в этом мире. Мы равно чтим Свет и Тьму, но Тьму мы ставим
выше.
Она вздохнула.
- Вот и все. Вы возненавидите меня - пусть. Вы можете, если захотите,
выдать меня - пусть. Я полагаюсь на вашу совесть. Другого судьи, кроме
вас, я не приму. Я в ваших руках. Решайте.
Он сидел, низко опустив голову. Затем тихо заговорил:
- Мне трудно понять вас - слишком все это непривычно и неожиданно.
Тяжело мне. Но знайте - никогда я не предам вас. Это мое слово.
Непростой и нескорой была их любовь. Много раз покидал он Нуменор и,
возвращаясь из смертных земель, становился он все суровее и задумчивее, и,
хотя по счету нуменорских лет был он еще молод, седина уже начала
пробиваться в его черных волосах, и все больше боевых шрамов было на теле
его.
- Я становлюсь другим. Словно Забытые земли меняют меня, и нет мне
больше радости здесь. Мне кажется, я перестаю быть воином. Или я стал
трусом? Не могу убивать их. Дикари, жестокие, злобные... А мне жаль их.
Как же не понять - не мечом и огнем... Да и почему, кто дал мне это право
- судить? Не понимаю... Почему - низшие? Темные - да, грубые. Но разве мы
не были такими в свое время? И убивать их - за это? Именем Валар? Обращать
их в рабов?
Он закашлялся.
- Нет, госпожа моя. Вы можете услышать обо мне много нелестного. Что
я и трус, и не подчиняюсь приказам, и не уважаю Великих... Верьте или не
верьте - это ваше дело. Но убийцей я больше не стану. Я видел людей
Харада. Они ровня нам, нуменорцам, хотя и не Валар их вели. Наверное, я
начинаю верить Тьме...
И еще восемь лет прошло - а он не возвращался. И вести были всякие -
что он убит, что он в плену или, еще хуже, сбежал к врагам.
Но он опять появился - ночью постучался в дверь ее дома. Он был
теперь совсем седым, и уродливый шрам пересекал его лицо через лоб и левую
скулу. И впервые Исилхэрин потеряла самообладание и плакала у него на
груди. Когда утром расставались они, она заметила странный перстень на его
руке - похоже, что был он из стали, с очень темным камнем. Она ничего не
спросила, но, перехватив ее взгляд, он странно посмотрел на нее и грустно
улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51