..
Ничего.

Когда Светильники рухнули, по телу Арды прошла дрожь, словно ее
разбудило прикосновение раскаленного железа. Глухо нарастая, из недр ее
рванулся в небо рев, и фонтанами брызнула ее огненная кровь; и огненные
языки вулканов лизнули небо. Когда Светильники рухнули, сорвались с цепи
спавшие дотоле стихии. Арда содрогалась в родовых муках, бешеный
раскаленный ветер срывал с ее тела гнилостный покров неживой
растительности, выдирал из ее недр горы, размазывал по небу тучи пепла и
грязи. Когда Светильники рухнули, молнии разодрали слепое небо и сметающий
все на своем пути черный дождь обрушился навстречу рвущемуся в небо
пламени. Трещины земли набухали лавой, и огненные реки ползли навстречу
сорвавшимся с места водам, и темные струи пара вздымались в небо. И
настала Тьма, и не стало неба, и багровые сполохи залили студенистые
низкие тучи, и щупальца молний жадно шарили по беснующейся плоти Арды. И
не стало звуков, ибо стон Арды, ворочающейся в родовых конвульсиях, был
таков, что его уже не воспринимало ухо. И в молчании рушились и вздымались
горы, срывались пласты земли, и бились о горячие скалы новые реки. Словно
незримая рука мяла плоть Арды и лепила новый мир, сдирая с него засохшую
корку старой кожи. И в немоте встала волна, выше самых высоких гор Арды, и
беззвучно прокатилась - волна воды по волнам суши... И утихла плоть Арды,
и стало слышно ее прерывистое огненное дыхание.
Когда Светильники рухнули, не было света, не было тьмы, но это был
миг Рождения Времени. И жизнь двинулась.

Когда Светильники рухнули, ужас сковал Могущества Арды, и в страхе
страхом оградили они себя. И со дна Великого Океана, из тела Арды вырвали
они клок живой плоти и создали себе мир. И имя дали ему - Валинор. Отныне
Средиземье значило для них - враждебный ужас, и те, кто не отвратился от
него, не были в чести у Валар...

Когда Светильники рухнули, не стало более преграды, что застила глаза
не-Светом. И он, забытый, потерянный в агонизирующем мире, увидел темноту.
Ему было страшно. Не было места на земле, которое оставалось бы твердым и
неизменным, и он бежал, бежал, бежал, обезумев, и безумный мир, не имеющий
формы и образа, метался перед его глазами, и остатки разума и сознания
покидали его. И он упал - слепое и беспомощное существо, и слабый крик о
помощи не был слышен в реве волн, подгоняемых бешеным радостным Оссе.
...И в немоте встала волна выше самых высоких гор Арды, и на гребне
ее, как на коне, взлетел, радостно хохоча, Оссе. Долго мертвый покой мира
тяжелым грузом лежал на его плечах. Но он не смел ослушаться господина
своего Ульмо. И теперь великой радостью наполнилось сердце его, когда
увидел он, что ожил мир. И не до угроз Ульмо было ему - он почуял свою
силу. Волна вознесла его над миром, и на высокой горе увидел он Черного, и
одежды крыльями метались за его плечами. Он смеялся. И смеялся в ответ
Оссе, проносясь на волне над Ардой. И в тот, первый День, Майя Оссе стал
союзником Черному Вале.

Вода подняла его бесчувственное тело, закрутила и выбросила на
высокий холм, и отхлынула вновь. И много раз перекатывалась через него
вода - холодная, соленая, словно кровь, омывая его, смывая с тела грязь.
Ветер мчался над ним, сгоняя с неба мглу, смывая дым вулканов, протирая
черное стекло ночи. И когда открыл он глаза, на него тысячами глаз
смотрела Ночь. Он не мог понять - что это, где это, почему? Это - Тьма?
Это - Свет? И вдруг сказал - _э_т_о_ и есть Свет, настоящий Свет, а не то,
что паутиной оплетало Арду, источаясь из Светильников. Оттуда ему в лицо
смотрела - Вечность, и звезды шептали, и он называл ихними именами, и они
откликались ему, тихо мерцая. Тьма несла в себе Свет бережно, словно
раковина - жемчуг. Он уже сидел, запрокинув голову, и шептал непонятные
слова, идущие неведомо откуда, и холодный ветер новорожденной Ночи, трепал
густые локоны его темно-золотых длинных волос. И именовал он Тьму -
_А_х_э_, а звезды - Г_е_л_е_, а рдяный огонь вулканов, тянущий алые руки к
Ночи - Э_р_э. И казалось ему, что Эрэ - не просто Огонь, а еще что-то, но
что - понять не мог. И полюбил он искать слова, и давать сущему имена -
новые в новом мире.
И сделал он первый шаг по земле, и увидел, что она тверда, и пошел в
неведомое. Он видел и первый Рассвет, и Солнце, и Закат, и Луну, и
удивлялся и радовался, давал имена и пел... И думал он: "Неужели _э_т_о_ -
деяние Врага? Но ведь это красиво! Разве злое может быть так прекрасно? И
разве Враг может творить, и, тем более - красивое? Может, это ошибка,
может, его просто не поняли? Тогда ведь надо рассказать! Вернуться и
рассказать!" Он не решался искать Мелькора сам, страшась могучего Валы,
потому решил вернуться и поведать о том, что видел.

Манве и Варда радостно встретили его.
- Я думала, что ты погиб, что Мелькор погубил тебя! - ласково сказала
Варда.
- Я счастлива, что снова вижу тебя!
"Странно. Я же Майя, я не могу погибнуть!" - удивленно подумал он.
Высокий, хрупкий, тонкий, он был похож на свечу, и темно-золотые волосы
были словно пламя. Тому, кто видел его, почему-то казалось, что он быстро
сгорит, хотя был он Майя, и смерть не была властна над ним. И когда пел он
перед троном Короля Мира, его огромные золотые глаза лучились, словно
закат Средиземья отражался в них.
Он пел о том, что видел, о том, что полюбил, и те, кто слушал его,
начинали вдруг меняться в сердце своем, и что-то творилось с их зрением -
сквозь яркий ровный свет неба Валинора они различали иной свет, и это был
- Свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51