Поэтому у меня были основания радоваться, когда
больной без какого-либо объяснения с моей стороны непо-
средственно почувствовал смысл своих действий. Он понял,
что проявил чудовищную ярость, которую десятилетиями держал
в себе под спудом. Психический эмоциональный барьер пал,
когда приступ вызвал воспоминание о старшем брате, который
в детстве командовал и помыкал им.
Теперь пациент понял, что в прошлом он подавлял ярость
против брата, которого особенно любила мать. Для защиты
он сформировал в себе любезность и любовь к брату - качества,
самым резким образом противоречившие его подлинным чув-
ствам. Он не хотел портить отношения с матерью. Ярость же,
не находившая тогда выхода, выражалась теперь в действиях,
будто десятилетия не могли ничего с ней сделать.
Здесь надо на миг задержаться и прояснить психическую
ситуацию, с которой мы имеем дело. Аналитики, прибегающие
к старой технике толкования симптомов, знают, что им при-
ходится браться за психические воспоминания и более или
менее предоставлять случаю решение вопросов о том,
1) всплывут ли соответствующие воспоминания о прежних
переживаниях, и о том,
239
2) являются ли возникшие воспоминания действительно те-
ми, из-за которых порождаются самые сильные и наиболее
существенные для будущей жизни возбуждения.
Напротив, в вегетотерапии вегетативное поведение неизбеж-
но вызывает воспоминания, имеющие решающее значение для
развития невротических черт характера.
Известно, что подход со стороны одних только психических
воспоминаний решает эту задачу в чрезвычайно неполной сте-
пени. При рассмотрении изменений, наступивших у пациента
после многих лет лечения, можно понять, что такой подход
не стоит затраченных времени и энергии. В случаях, когда
удается подойти непосредственно к проблеме связанности ве-
гетативной сексуальной энергии, аффект порождается прежде,
чем наступает понимание того, о каком, собственно, аффекте
идет речь. К этому добавляется и дополнительное, автомати-
ческое, без каких-либо усилий появление вспоминания, сначала
породившего аффект (как, например, в нашем случае было
с воспоминанием о брате, которого предпочитала мать). Любое
указание на этот факт не будет достаточно настойчивым. Он
столь важен, сколь же и типичен. Не воспоминание при оп-
ределенных условиях влечет за собой аффект, а концентрация
вегетативного возбуждения и его прорыв воспроизводят вос-
поминание. Фрейд постоянно подчеркивал, что при анализе
приходится иметь дело только с <производными подсознатель-
ного>, что подсознательное ведет себя как <вещь в себе>, то
есть является на деле непостижимым.
Это утверждение было правильным, но не абсолютным. Мы
должны прибавить к нему, что с помощью практиковавшихся
тогда методов подсознательное можно было исследовать только
в его производных, а не постигать в его собственном образе.
Сегодня нам удается с помощью прямого доступа к тому, что
связывает вегетативную энергию, постичь подсознательное не
в его производных, а в его реальности. Наш пациент черпал
ненависть к брату не из расплывчатых, мало отягощенных аф-
фектами представлений о ненависти к своему брату, но вел
себя так, как должен был бы вести себя в тогдашней ситуации,
если бы ненависти к брату не противостоял страх перед потерей
материнской любви. Более того, мы знаем, что существуют
детские переживания, которые так никогда и не стали осо-
знанными. Из последующего анализа нашего пациента следует,
что хотя он и осознавал зависть к брату на интеллектуальном
уровне, но никогда не осознавал степени и интенсивности мо-
билизованной им ярости. Теперь мы знаем, что действие пси-
хического переживания определяется не содержанием пережи-
вания, а степенью вегетативной энергии, мобилизуемой этим
переживанием. Например, при неврозе навязчивых состояний
240
осознаются даже кровосмесительные желания, но если они по-
теряли аффективное содержание, то есть они фактически не-
осознанны, так как их осознание удается лишь на интеллек-
туальном уровне. На деле это означает, что ликвидация вы-
теснения не удалась. Чтобы проиллюстрировать сказанное, об-
ратимся к дальнейшим событиям в процессе лечения, о котором
идет речь.
Чем интенсивнее становились действия лицевых мышц, тем
шире распространялось телесное возбуждение, исходившее от
груди и живота, все еще в условиях полной блокады психи-
ческого осмысления. По прошествии нескольких недель пациент
сообщил, что он во время конвульсий груди, особенно же
при их прекращении, чувствовал <течение> в направлении под-
чревной области. В эти дни он уходил от своей жены с на-
мерением встретиться с другой женщиной, но союз, к которому
он стремился, не складывался, причем больной вовсе не замечал
этого. Только когда я обратил его внимание на данное об-
стоятельство, он попытался заинтересоваться им после несколь-
ких безобидно звучавших объяснений. Можно было ясно видеть,
что он подчинен внутренней блокаде, которая не позволяла
действительно аффективно подойти и к устройству личной жиз-
ни. Так как для анализа характера непривычно обсуждать сколь
угодно актуальные темы, если больной сам с полной аффек-
тивностью не приходит к их обсуждению, я отложил дело и
продолжал следовать линии, которую предписывало мне рас-
пространение действия лицевых мышц.
Итак, тоническая судорога мускулатуры, ставшей жесткой,
как доска, распространялась на грудь и надчревную область.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131