Я понял связь, о которой шла речь, но
увидел, что рассказчик не обратил внимания на этот момент.
При использовании обычной аналитической техники ему ска-
зали бы об этой связи или поощрили бы на ее самостоятельное
постижение. Но я был заинтересован в том, чтобы понять
причину отсутствия описания последнего этапа рыбной ловли.
Прошло примерно четыре недели до тех пор, пока не случилось
следующее: сокращения тела все более начали терять свой су-
дорожный тонический характер. Меньше стал и клонус, и на-
чали проявляться странные сокращения живота. Они были не-
новы для меня, так как я видел их и у многих других пациентов,
но не в той связи, которая сейчас раскрылась передо мной.
Верхняя часть туловища, сокращаясь, двигалась вперед, се-
редина живота оставалась спокойной, а нижняя часть туловища,
сокращаясь, двигалась в направлении, противоположном на-
правлению движения верхней. Во время таких приступов па-
циент наполовину выпрямлялся, тогда как нижняя часть ту-
9
243
ловища двигалась кверху. Все происходившее представляло со-
бой единое, органическое движение. Были часы, когда такое
движение совершалось непрерывно. Чередуясь с этими сокра-
щениями всего тела, в теле, особенно в ногах и животе, на-
ступали ощущения <течения>, которые он воспринимал как
приятные. Положение рта и лица изменялось мало. Во время
одного из приступов лицо пациента приобрело совершенно ры-
бье выражение. Он сказал, нс дожидаясь приглашения, и преж-
де, чем я успел обратить его внимание на это: <Я чувствую
себя как простейшее>, а потом: <Я чувствую себя как рыба>.
Так что же произошло? Пациент своими телодвижениями изо-
бражал бьющуюся, очевидно пойманную, рыбу, не имея и по-
нятия об этом, не установив связи с помощью ассоциаций.
На аналитическом языке сказали бы: он играл пойманную рыбу.
Наличествовали все признаки, позволявшие говорить об этом.
Перекошенные и застывшие губы были судорожно вытянуты
вперед. Тело вздрагивало от плеч до ног. Спина была жесткой,
как доска. Не вполне понятно было на этой фазе положение
рук, которые пациент при конвульсиях на протяжении опре-
деленного времени простирал вперед, как бы обнимая кого-то.
Теперь я не помню, обратил ли его внимание на связь с
историей о форели или он сам осознал эту связь (что в данном
контексте не так уж и важно), но он непосредственно чувствовал
ее и нимало не сомневался в том, что он сам был как ловцом
форели, так и этой форелью.
Конечно, все это имело непосредственное отношение к ра-
зочарованию в матери. В детстве она с определенного момента
оставляла его без внимания, плохо обращалась, часто била.
Нередко случалось, что мой будущий пациент ожидал от матери
чего-то очень хорошего, а происходило нечто прямо проти-
воположное. Теперь стала понятна его осторожность. Он никому
не верил, он не хотел быть пойманным. Вот какова была
глубочайшая причина его поверхностности, его страха перед
преданностью делу, перед взятием на себя деловых обязательств
и т. д. Когда мы проработали эту связь, сущность больного
изменилась поразительным образом. Его поверхностность ис-
чезла, он стал серьезен. Серьезность проявилась внезапно во
время одного сеанса. Пациент сказал буквально следующее:
<Я ничего не понимаю, все стало вдруг таким смертельно се-
рьезным>. Это не было, к примеру, воспоминанием о серьезной
эмоциональной позиции, занятой когда-то в детстве, - он дей-
ствительно изменился от поверхностности к серьезности. Стало
ясно, что его болезненное отношение к женщинам, то есть
страх соединиться с женщиной, проявить преданность ей, был
связан со страхом, ставшим элементом его психической струк-
туры и коренившимся в характере. Женщины усиленно искали
244
расположения этого мужчины, чем он пользовался на удивление
редко.
С этого момента быстро и заметно усилились телесные им-
пульсы <течения> сначала в животе, потом в ногах и верхней
части тела. Он описывал ощущения не просто как течение,
а как нечто сладострастное, <сладкое>. Такое случалось особенно
в тех случаях, когда сильные и быстрые сокращения живота
следовали друг за другом.
Здесь надо задержаться на некоторое время, чтобы обрести
ясность относительно ситуации, в которой находился пациент.
Сокращения живота представляли собой не что иное, как
выражение снятия тонического напряжения мускулатуры брюш-
ной стенки. Все действие в целом имело рефлекторный ха-
рактер. При легком ударе по брюшной стенке сразу же на-
чинались сокращения. После нескольких сокращений брюшная
стенка была мягкой и глубоко вдавливалась, до этого она была
жестко напряженной и характеризовалась явлением, которое
я хотел бы назвать брюшной защитой, пока еще не вкладывая
в это понятие четкого смысла. Оно констатируется у всех людей,
страдающих неврозами, когда больных просят сделать глубокий
вдох и при этом брюшная стенка слегка вдавливается у от-
верстия обеих реберных дуг на расстоянии 3 см ниже конца
грудного хряща. При этом ощущается жесткое сопротивление
внутри живота, или же больные говорят о боли наподобие
той, которую вызывает давление на яичко. Взгляд на положение
кишечника и солнечного сплетения вегетативной нервной сис-
темы показывает нам в связи с явлениями, которые еще пред-
стоит назвать, что напряжение живота имеет функцию окру-
жения солнечного сплетения. Возникает давление, действующее
с брюшной стенки на солнечное сплетение. Ту же функцию вы-
полняет напряженная и опустившаяся диафрагма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131