Фашизм представлял собой просто крайне
реакционное следствие из всех прежних способов управления об-
щественным механизмом. Расовая теория также не является чем-
то новым, будучи просто последовательным и особо жестоким
продолжением старых теорий наследственности и дегенерации.
Поэтому именно психиатры-специалисты по наследственности
и ученые-евгеники старого образца оказались столь воспри-
имчивыми к идеям диктатуры.
Новое в массовом фашистском движении заключалось в
том, что крайней политической реакции удалось воспользо-
ваться глубокими стремлениями масс к свободе. Сильное стрем-
ление масс к свободе и страх перед свободой, проникнутой от-
ветственностью, порождают фашистский образ мыслей. При
этом все равно, проявляется ли он у фашиста или у демократа.
185
нее ответственность, а опирался на структуры ее психологии,
с раннего детства формировавшиеся и закреплявшиеся авто-
ритарными семьями. Гитлер победил в молодежном движении
потому, что демократическое движение не сделало всего, что
было в его силах, чтобы воспитать молодежь для жизни, про-
никнутой свободой и ответственностью.
Вместо свободных трудовых усилий Гитлер обещал принцип
принудительной дисциплины и трудовой повинности. За Гитлера
проголосовали многие миллионы немецких рабочих и служащих.
Демократические институты не только упустили возможность
справиться с безработицей, но и продемонстрировали явный
страх в тот момент, когда было необходимо вести массы тру-
дящихся к обретению действительной ответственности за ре-
зультаты труда. Миллионам рабочих и служащих, воспитанньм
в полном непонимании процесса труда, лишенным общего пред-
ставления о характере производства и только получавшим за-
работную плату, было нетрудно воспринять старый принцип
в ужесточенной форме. Теперь они могли отождествлять себя
с <государством> и <нацией>, которые вместо них были <ве-
ликими и сильными>. Гитлер открыто, письменно и устно,
заявлял, что масса лишь отражает то, что вливается в ее со-
знание, так как она инфантильна и женственна, а народ, ликуя,
приветствовал его, ибо появился кто-то желавший защитить
его.
Гитлер требовал подчинения всей науки понятию <раса>.
С этим смирилась значительная часть представителей немецкой
науки, так как расовая теория коренилась в метафизической
теории наследственности. Эта последняя, оперируя <унаследо-
ванными веществами> и <склонностями>, постоянно и охотно
уклонялась от обязанности понимать жизненные функции в их
становлении и реально осмысливать социальное происхождение че-
ловеческого поведения. Обычным было представление о том, что
объявить рак, психоз или невроз наследственным заболеванием
означало что-то сказать о его действительной природе. Фа-
шистское расовое учение является лишь продолжением удобных
учений о наследственности.
Едва ли какой-либо другой из лозунгов немецкого фашизма
так воодушевлял массы, как разговоры о <кипении германской
крови> и о ее <чистоте>. Под чистотой германской крови под-
разумевается свобода от <сифилиса>, от <еврейской заразы>.
Страх же перед венерическими заболеваниями как продолжение
генитального страха глубоко гнездится в сознании каждого жи-
теля Земли. Понятно, что массы устремились за Гитлером,
обещавшим им <чистоту крови>. Любой человек ощущает в
себе то, что называют <космическими и океаническими чув-
ствами>. Сухая академическая наука чувствовала себя слишком
188
возвышенной, чтобы заниматься таким мистицизмом, а ведь
эти космические или океанические устремления людей - не
что иное, как выражение их тоски по оргастической жизни.
Гитлер обратился к этому чувству, и поэтому люди последовали
за ним, а не за сухими рационалистами, пытавшимися задушить
темные жизненные ощущения с помощью экономической ста-
тистики.
<Спасение семьи> издавна было в Европе абстрактным ло-
зунгом, за которым скрывался самый реакционный образ мыс-
лей и действий. Тот, кто отличал авторитарную принудительную
семью от естественных, зиждящихся на любви связей между
детьми и родителями и критиковал ее, попадал в число <врагов
отечества>, <разрушителей священного института семьи>, на-
рушителей закона. В высокоиндустриализованной Германии се-
мейная связь между людьми оказалась в резком конфликте
с коллективной индустриализацией страны. Не было ни одного
официального учреждения, которое отважилось бы подчеркнуть
болезненное начало, существовавшее в семье, и пыталось спра-
виться с угнетением детей родителями, ненавистью в семье
и т. д. Типичная немецкая авторитарная семья, особенно в де-
ревне и в маленьких городах, воспроизводила миллионными
<тиражами> фашистский образ мыслей. Она формировала струк-
туру характера детей в соответствии с представлениями о при-
нудительных обязанностях, самоотречении, абсолютном авто-
ритарном повиновении, которыми так блестяще сумел восполь-
зоваться Гитлер.
Выступая за <спасение семьи> и одновременно уводя молодежь
из семьи в свои организации, фашизм учитывал как свойст-
венные ей привязанность к семье, так и бунт против нее. Бла-
годаря подчеркиванию фашизмом эмоциональной идентичности
<семьи>, <нации> и <государства> структура семейных привя-
занностей человека смогла найти прямое продолжение в го-
сударственной структуре фашизма. Правда, тем самым не была
решена ни одна реальная проблема семьи, не были удовле-
творены реальные нужды нации, но массы смогли перенести
свои семейные привязанности из принудительной семьи в более
крупную <семью-нацию>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131