- Друзья мои,- обратился Илья Антонович к личному составу полка.- Все мы с вами мечтали об этом дне. Знали, верили - он придет, обязательно придет. Знали потому, что для каждого из нас нет ничего дороже Родины. Мы первыми пойдем на Берлин. До чего же это здорово! Экипажи нашей эскадрильи поручили мне заявить: мы клянемся отлично выполнить любое задание Родины и оправдать доверие Военного совета. На дальних подступах к Москве - под стенами Ржева, Курска, Гомеля, Бобруйска, Варшавы, Лодзи и наш полк прославил себя. Под стенами Берлина мы умножим эту славу...
Через сорок минут с первыми лучами восходящего солнца в небо поднялись самолеты 241-й бомбардировочной дивизии. В воздухе и полк Героя Советского Союза Воронкова. Слева девятку ведет командир эскадрильи Сарыгин, недавно заменивший Андрюшина, направленного на другой фронт. Первое звено в его эскадрилье, как обычно, возглавляет Илья Маликов... Через несколько минут полк занял свое место в дивизионной колонне. "На Берлин!.." - поют моторы. "На Берлин!.." - радостно бьется сердце Ильи.
В наушниках шлемофонов зазвучали позывные рации командующего 16-й воздушной армией генерала С. И. Руденко. От имени Военного совета он передавал обращение к воинам-авиаторам: "Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин, первыми произнести, грозные слова сурового приговора нашего народа логову немецко-фашистских захватчиков. Призываем вас выполнить эту задачу с присущей вам воинской доблестью, честью и славой!..."
Миновали Одер. До цели еще далеко, а в небе уже видны вспышки разрывов зенитных снарядов. По мере приближения к опорному пункту их становится все больше. Воронков производит противозенитный маневр, несколько изменяет направление полета, снижает скорость. Ведомые, поняв замысел, повторяют эволюции флагмана.
Снизу, с земли, зенитки ведут пристрелку по нашим самолетам. Кажется, все небо покрылось черными шапками. И все 27 "пешек", перестроившись в "змейку эскадрилий", берут курс к опорным пунктам. Высота более 2000 метров. Экипажи отчетливо видят вражескую оборону.
Полк взял боевой курс к цели. И в этот момент Илья услышал голос стрелка-радиста:
- Сверху сзади атакуют "фоккеры"!
Оглянулся. На звено заходила пара ФВ-190. Дистанция между самолетами быстро сокращалась. 400, 300 метров. Стрелок-радист открыл огонь из хвостового пулемета, затем выпустил авиационную гранату. Подключился и штурман - его крупнокалиберный пулемет прикрыл заднюю полусферу.
Вдруг ощутился сильный толчок. Пикировщик вздрогнул всем корпусом, и Маликов на мгновение растерялся, не поняв, что произошло. А "фоккеры", послав в Пе-2 несколько снарядов, быстро набрали высоту и, совершив левый переворот через крыло, ушли в противоположном направлении. И снова ровный гул моторов. Пе-2 без крена продолжал следовать к цели. Но вот внимание Маликова привлек один из приборов: на левом моторе упало давление масла, уменьшились обороты.
- Прямое попадание в мотор, за самолетом след дыма,- доложил штурман.
- Будем продолжать полет,- ответил командир. Увеличив обороты, он старался приблизиться к девятке Сарыгина.
Маликов не раз встречался в воздухе со смертью и всегда выходил победителем. Смелость, решительность, большой опыт неизменно приносили ему успех. Он был уверен в успехе и теперь. Отжав штурвал от себя, он ввел самолет в пике под 70 градусов. Стрелка высотомера показала быстрое снижение - с огромной скоростью машина сближалась с землей. Маликов уверенно удерживал самолет. В перекрестии своего прицела отчетливо видны фашистские танки, самоходки. Нажата кнопка бомбосбрасывателя.
- Цель накрыта! - крикнул стрелок-радист.
- Хорошо! - ответил Маликов.
Пикирование продолжалось. Вдруг резкий сильный удар отбросил машину в сторону. Маликов изо всех сил потянул на себя штурвал, но самолет по инерции продолжал сближаться с землей, затем накренился, и с приборной доски посыпались стекла. Разорвавшийся снаряд пробил центроплан, повредил кабину. Был ранен штурман.
В дыму разрывов Илья убрал самолетные тормозные решетки и, сделав доворот, повел машину на свою территорию. Горели обшивка и плоскости. Пламя прижималось к фюзеляжу. Теперь все зависело от выдержки и мастерства командира экипажа.
Все попытки сбить пламя не удались. Мелькнула мысль: может, дать команду выброситься с парашютами? Но внизу противник. Значит, верная смерть. И Маликов продолжал тянуть горящий пикировщик к линии фронта. В запасе еще было немного высоты, и один из моторов, хоть плохо, но все же удерживал машину от падения. Вышел из строя компас. Как теперь ориентироваться? А тут еще беда: бензин на исходе. Но вот показалась широкая голубая лента.
- Одер! - воскликнул штурман.
- Теперь все в порядке,- вздохнул с облегчением командир.
Выбрав подходящую площадку, он мастерски приземлил горящий Пе-2 в расположении одной из дивизий 5-й ударной армии.
А спустя два дня Илья вновь поднял в воздух свое звено. Самолеты расчищали путь воинам 32-го стрелкового корпуса, которым предстояло одними из первых вступить в Берлин.
...С утра стоял сильный туман, а затем начался ливень. Высота нижнего края облаков 200-300 метров. Погода явно нелетная. Требовалось срочно подавить артиллерию в западной части Берлина. Действовать эскадрильями и полковой колонной нельзя. Выделили несколько пар и звеньев, способных ориентироваться в сложных метеорологических условиях. Среди тех, кто покинул в эти часы аэродром, было звено Маликова.
Почти сразу после старта самолеты нырнули в сплошную облачность. Несколько минут пробивались вслепую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69