Он и не подозревал, что тот, с кем приходится иметь дело, таит в себе столько ненависти. Так вот они какие, языги. «Ну, ладно, кочевая мразь! Хотела курица научиться нырять, да лапы подвели».
Вскочив на коня, он почувствовал себя увереннее. Короткое толстое копье и прицепленная к чепраку тяжелая фальката придавали смелости. Степняк был без оружия, с одним ножом.
– Ты напрасно кипятишься, Агафирс! Я всего лишь хотел предупредить тебя. К тому же я не сказал самого главного. Мой зять направил Мамутциса к парфянскому царю. Путь костобока лежит через море. Это и есть ответ на твой вопрос – Децебал начнет войну сразу, как старейшина вернется. И еще. Будь здесь через двадцать дней.
Кочевник хмуро покосился на него.
– Я знаю, где находится один из тайников Дадесидов. Там на несколько десятков талантов золота и серебра.
– И ты отдашь его мне?
– Нам. Одному мне не справиться. А заикнись я хоть кому-нибудь из тех мужланов, которые окружают меня, и... конец Регебалу. Ты же поможешь мне.
– А если я убью тебя, дак? – сармат смотрел снизу вверх. Не глаза, а угли в жертвенном костре.
– Не убьешь, – Регебал не отвел взгляда. – Я пока нужен римлянам. Ну, а после сочтемся.
Он чмокнул губами, трогая пляшущего жеребца. Тот рысью спустился по склону.
Захрустели сучья под копытами. Сверху было видно, как безжалостно нахлестывает коня Регебал.

3

Заботы, заботы, заботы. Налоговые отчеты провинций. Переписка с наместниками. Тацит в Верхней Германии блестяще справляется с обязанностями. Нет, что ни говори, но ему очень повезло с помощниками и друзьями. Боги! Как глупы правители, назначающие на ответственные должности недостойных. Где найти юристов, равных знаниями Яволену и Нерацию Приску?! А Сура? Пальма? Нигрин Агрикола? Умные сподвижники только возвышают императора. Глупые и бесчестные лишь дискредитируют его. Траян быстрыми шагами ходил из одного угла таблина в другой. Длиннохвостая мартышка в клетке, забавно морща нос, сдирала зубами кожуру с огромного апельсина. Цезарь с интересом досмотрел, как она съела фрукт, и вернулся к прерванной ходьбе. Он чувствовал, что задыхается в потоке дел государства. Сенат боготворит Марка Ульпия Траяна. Отцы-сенаторы присвоили ему титул Наилучшего принцепса. Знали бы почтенные патриции, каких сил стоит императору их почет. Траяна не покидало чувство незавершенности. Разбойники? Нет, он беспощадно расправился с ними. По крайней мере на несколько лет выкорчевал преступную заразу, отправив на казнь несколько тысяч убийц, воров и грабителей. Недоимки? Простил третью часть. Провинции вздохнули свободнее. И все-таки покоя нет. Что же?
Децебал. Вот. Дакия и Децебал. Образ этого человека сливался с видениями блистающих изогнутых мечей, скрипучего снега, вековых деревьев и жуткого волчьего воя. Постепенно фантазии ширились. Заполняли доступное сознанию пространство, темной слепой силой варварского мира нависшего над империей на северных и восточных границах.
Донесения легатов с лимеса, агентов на территории, оставшейся подвластной царю, настораживали. Лишали покоя. И, наконец, Траян не боялся признаться себе в этом, пугали. Варвар не смирился с поражением. Он жаждет реванша. Принимает перебежчиков и дезертиров. Обучает армию. Строит аппараты. Опять. Подкупает племена. Заключает союзы. Готовится к новой войне. Юпитер Всеблагий! Как быстро он оправился от поражения. Не прошло и года.
Обезьянка вскочила на верхнюю перекладину клетки и, уцепившись всеми четырьмя лапами, свесила длинный хвост. Оскалила маленькие клычки.
Значит, снова война. Происки Децебала в направлении Парфии могут увенчаться успехом. Тогда царь дикарей сполна рассчитается с Римом за потерянные области. Нет, подобного допустить нельзя! Ты слишком непримирим и велик, Децебал. Да, я не намерен замалчивать истину. Ты достоин всяческого уважения. Но горечь той же правды состоит в том, что на просторах Ойкумены всегда тесно двум. Или Траян. Или Децебал. Жребий брошен!
Император остановился перед бюстом Юлия Цезаря, подаренным Капитоном. Человек, сокрушивший республику, смотрел из небытия глубоко засверленными зрачками лазуритовых глаз. История повторяется. Тогда была Галлия. Теперь – Дакия. Там – Верцингеториг. Здесь – Децебал. Перед мысленным взором Траяна ожили прочитанные когда-то строки «Записок о галльской войне». Ты прав, Юлий, вопросы смертельной борьбы решаются только одним путем – окончательной победой.
Шорох за спиной заставил Траяна оглянуться. Капитон в голубой тоге застыл на пороге.
– Величайший, в соседней комнате дожидается Аполлодор.
– Да... Аполлодор... – цезарь рассеянно оглядел полную фигуру секретаря. – Проси.
Грек в длинной хламиде до пят, войдя, глубоко поклонился:
– Хайре Xайре – радуйся ( греч .). Приветствие.

, император!
Борода и волосы архитектора, тщательно завитые искусным парикмахером, струили ароматы сирийских благовоний. Желто-коричневый платок на поясе, скрученный тонким шнуром, завязан хитрым египетским узлом.
– Salve, Аполлодор! Присаживайся.
Мастер удобно расположился в глубоком деревянном кресле. Чувствовалось, эллин знал себе цену и заставлял считаться с нею окружающих. Траяну очень импонировало в нем полное отсутствие раболепия, столь свойственного остальным зодчим.
– Я составил полный отчет проделанной работе над термами на Оппийском холме и принес некоторые эскизные наброски рынка, о котором упоминал император.
Принцепс пристукнул по подлокотнику, прерывая говорящего.
– Сегодня, дорогой Аполлодор, речь пойдет не о банях и рынке, но о сооружении другого рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167