Сальво и Джедже были учениками нерадивыми, уроки готовили, особо не вдумываясь, и так же, как попугаи, отвечали. Бывали дни, однако, когда учительница Марианна не довольствовалась их пономарским бубнением и тогда принималась спрашивать вразброску, то есть не по порядку, в котором они выучили: вот тут-то и начинались муки, потому что требовалось понимание, логика.
– Как поживает сестричка? – спросил комиссар.
– Отвез ее в Барселону, там есть одна глазная клиника специализированная. Говорят, делают чудеса. Мне у них сказали, что хотя бы правым глазом она немного будет видеть.
– Когда с ней встретишься, передавай ей от меня пожелание поправиться.
– Будь уверен. Я тебе сейчас говорил, что подготовился. Давай налетай с вопросами.
– У тебя сколько народу работает на выпасе?
– Только шлюх и гомиков будет двадцать восемь. Плюс Филиппо ди Козмо и Мануэле Ло Пипаро, они у меня там следят, чтобы не случалось разных заморочек, ты ж понимаешь, достаточно какой-нибудь ерунды, и я накроюсь медным тазом.
– Поэтому смотришь во все глаза.
– Ясное дело. Ты ж себе представляешь, какой ущерб для меня может выйти, если там вдруг, ну, я не знаю, драка какая-нибудь начнется, или ножом кого пырнут, или кто ноги протянет из-за передозировки.
– А у тебя там всегда только травка?
– Всегда. Травка и максимум – кока. Спроси, спроси у мусорщиков, видели они когда-нибудь с утра шприцы, хоть один-единственный?
– Верю.
– И потом, Джамбалво, шеф полиции нравов, в затылок дышит. Говорит, что меня терпит, только пока я не создаю проблем, а если начну ему мытарить душу серьезными вещами, тут же приструнит.
– Я старину Джамбалво понимаю: он беспокоится, как бы не пришлось прикрыть твою лавочку на выпасе. А то придется распроститься с денежками, которые ты ему отстегиваешь. Ты с ним как рассчитываешься: фиксированную сумму каждый месяц, процент с выручки? Сколько ему даешь?
Джедже улыбнулся:
– Попроси перевести тебя к ним и узнаешь. Я бы порадовался, подкормил бы тебя немножко. А то жаль смотреть на такого бедолагу: живет на одну зарплату, ходит с заплатами на заднице.
– Спасибо за комплимент. Теперь расскажи мне о той ночи.
– Короче, было где-то так десять – полодиннадцатого, Милли работала и увидела фары машины, которая на скорости неслась вдоль моря со стороны Монтелузы. Милли перепугалась.
– Кто эта Милли?
– Звать – Джузеппина Ла Вольпе, родилась в Мистрате, тридцать лет. И девица она башковитая.
Джедже вытащил из кармана сложенную бумажку, протянул Монтальбано:
– Я тут записал настоящие имена и фамилии. И адреса тоже, вдруг захочешь поговорить с ними лично.
– Почему, говоришь, Милли перепугалась?
– Потому что машина подъехать с той стороны не могла, разве что спуститься по Каннето, а там не только машину испортить можно, но и шею сломать. Поначалу она решила, что это светлая мысль Джамбалво: облава без предупреждения. Потом раскинула мозгами: не могли это быть легавые, – кто устраивает облаву на одной машине? Тут уж она чуть не обделалась со страху, потому как ей примерещилось, что это могут быть ребята из Монтероссо: они со мной развязали войну, чтоб отнять у меня выпас, и могла запросто случиться перестрелка. Тогда она уже не спускала глаз с машины, чтоб вовремя смыться, если что, но клиент ейный начал возбухать. Однако Милли успела заметить, что машина развернулась и, приткнувшись к ближним кустам, остановилась.
– Ничего нового ты мне не сообщаешь, Джедже.
– Мужик, который трахал Милли, ее выпустил и задним ходом по тропинке поехал к шоссе. Милли стала прохаживаться туда-сюда, ожидая нового клиента. На то место, где она раньше была с мужиком, подъехала Кармен со своим кавалером, – приезжает к ней каждую субботу-воскресенье, всегда в то же время и сидит часами. Настоящее имя Кармен тоже на бумажке, что я тебе дал.
– И адрес?
– Ага. До того, как клиент выключил фары, Кармен успела заметить, что парочка в БМВ уже при деле.
– Она тебе сказала, что именно видела?
– Ага. У нее было всего несколько секунд, но она видела. Наверно, зрелище ее сразило: машины таких марок на поскотине не попадаются. Короче, женщина, которая сидела за рулем, – да, из головы вылетело, Милли мне говорила, что вела машину женщина, – она развернулась, влезла на колени к мужику, он был на переднем сиденье, сначала поорудовала малость внизу руками, их видно не было, а потом стала елозить вверх-вниз. Или ты уже забыл, как это делается?
– Не думаю. Но давай проверим. Когда кончишь рассказывать, снимешь штаны, упрешься белыми ручками в капот и встанешь раком. Если я чего забыл, ты мне напомнишь, идет? Ну, ладно, давай дальше, некогда мне с тобой тут время терять.
– Когда они закончили, женщина открыла дверцу и вылезла, одернула юбку, дверцу захлопнула. Мужик, вместо того, чтоб завестись и уехать, остался себе на месте и голову откинул назад. Женщина проходила мимо машины Кармен, и прям в этот момент ее осветили фары. Красивая, волос светлый, прикид что надо. В левой руке держала сумку вроде мешка. И двигалась к старому заводу.
– Еще что-нибудь?
– Да. Мануэле, он объезжал выпас и смотрел, все ли в порядке, видел, как она шагала с выпаса к шоссе. А поскольку ему показалось, что она не здешнего поля ягода, он повернул за ней, но какая-то машина ее подобрала.
– Постой минутку, Джедже. Мануэле видел, как она стояла у шоссе и голосовала, чтоб кто-нибудь ее подвез?
– Сальву, ну ты даешь. Прям прирожденный легавый.
– Почему?
– Потому что именно это заставило Мануэле призадуматься. То есть он не видал, чтоб она голосовала, а машина все равно остановилась. И это еще не все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42