Зачем утруждаться. Выйдете из офиса, вас встретит мой человек и отвезет, куда надо.— Даже так?— Это вы, молодые, из всего делаете проблемы, а у нас все по-домашнему.— Согласен, — повторил Сумской деревянным голосом.— Вот и славненько, — Иссидор Гурович повесил трубку. Оборотил довольное лицо к Клариссе.— Видишь, какой у тебя заботливый, покладистый муж... Сейчас тебя проводят в комнату, там подождешь.Позову, когда понадобишься.Нажал какую-то кнопку справа от себя, и тут же в комнате возник изящный молодой человек смуглого кавказского обличия. Ни о чем не спрашивая, приблизился к Клариссе, протянул к ней хищную руку.— Пойдем, красавица, пойдем скорее.— Эй, Ахмет, помягче, дорогой. Успеете подурачиться, — предупредил хозяин...На передней панели тоненько пискнул зуммер. Буга вышел на прием.— Слушаю, Борис Исаакович.Сумской в двух словах пересказал разговор с Самариным, не называя фамилии. Буга сказал:— Не нужно ехать. Я там раньше буду, через.., пятнадцать минут.— Ты не понял, — голос у банкира безразличный, как у небожителя. — Он хочет поговорить со мной, а не с тобой.— Это силки.— Понимаю. Ничего не поделаешь. Оттягивать нет смысла.— Туда уже добрался один из моих людей. Кроме того, я вызвал подкрепление. Постараюсь организовать прикрытие.— Постарайся, постарайся. Только все это бесполезно.— Он сказал, чего от вас хочет?Ничего не ответив, Сумской отключился. Буга подумал: конечно, банкир прав. Никакое прикрытие не поможет. Противник слишком силен. Насколько Буга успел выяснить, а узнал он достаточно, тот, кто за них взялся, планировал свои операции с таким размахом и тщательностью, что впору вносить в военные учебники.Буга со своими людьми, сколько бы ни пыжился, против него, что моська против слона. На Самаринском компьютере они вроде легкой ряби помех, не более того. Буга потянулся было позвонить Гурко, но что-то его остановило. Не самолюбие, нет. Что может сделать Гурко такого, чего бы он сам не мог? Просто на сегодняшний день карты легли так, что все козыри на руках у преступников. Буга не паниковал. В сущности, он давно играл в чужую игру при абсолютно проигрышном раскладе, но, слава Богу, голова пока цела. Есть что-то такое на свете, что выше козырей.Ребята притихли на заднем сиденье, не мешая командиру. Понимали, он в затруднении, хотя подробностей не знали, да и зачем им? Их дело маленькое, сопи в две дырки, а денежки капают. Буга бросил через плечо:— Похоже, придется пострелять, соколики.— Ничего не поделаешь, — со вздохом отозвался Коля Панкратов.— Стрельнем, если надо, — подтвердил сержант.Оба слепо доверяли командиру и поэтому чувствовали себя спокойно. Под дурную пулю не пошлет.Искореженную, еще дымившуюся "девятку" заметили издали: приплюснуло ее к асфальту, как коровью лепешку. Буга проскочил вперед метров двадцать, скользнул на обочину. В шесть глаз напряженно озирали подступающий к шоссе лес, искали, откуда грозит опасность.— Давай ты, — приказал Буга Панкратову. Тот кивнул, выбрался из машины, не спеша зашагал к останкам "жигулей". Мимо пробегали легковухи, важно прогрохотали два дальнобойщика. Никто не останавливался, не сбрасывал скорость. Вот тоже удивительная примета времени, подумал Буга. В былые годы тут бы куча народу топталась, интересно же, что за авария, а сейчас никому вроде нет дела. Хоть бы какой занюханный гаишник подскочил — куда там. От чужой беды держись подальше, целее будешь — одно из заповедных правил нового устройства жизни.Панкратов, не вынимая руки из карманов, обошел "девятку", сунулся внутрь, но не пролез. Чего-то там понюхал — и прибежал обратно. Лицо бледное, будто подсиненное морозцем.— Ну? — спросил Буга.— Пусто. Надо понимать, Леня спекся.— Почему так думаешь?— Кровяка на асфальте. На той стороне кусты примяты, след в снегу. Возня была, но я толком не разглядел.— С машиной что?— Вроде из пушки долбанули, не иначе.— Ага, — кивнул Буга, словно услышал то, что хотел услышать. Он сделал два звонка. Сообщил в милицию, что на тридцать седьмом километре авария, и связался со своими хлопцами. Две машины, восемь бойцов подтягивались по Ленинградке. Буга дал кое-какие указания. Потом закурил, произнес задумчиво:— Леню Песцова не так просто завалить.— И все-таки они это сделали, — ответил Панкратов.* * *Двое нукеров провели Сумского в биллиардную, велели ждать. Не успел он соскучиться, как появился стройный старик, облаченный в теплые шерстяные штаны и пижамную куртку. Под курткой — толстый, вязаный свитер. За стариком следовал клерк в коричневом костюме, неопределенного возраста и неопределенной внешности, с большим кожаным кейсом. Старик не поздоровался, не протянул руки, молча опустился за инкрустированный столик под голубым абажуром. Банкиру указал перстом, чтобы тоже сел. Клерк держался на почтительном расстоянии, кейс положил на биллиард — и отщелкнул замки.Сумской спокойно наблюдал за их кривляниями, ничего другого ему не оставалось. Он не испытывал ни страха, ни тоски, только сожаление о том, что по-глупому прокололся. Не оценил щучьей хватки ублюдка, сидящего перед ним. Полагал, что усыпил его бдительность, легко, по завету министра Лифшица поделившись пятью миллионами, ан не тут-то было: щучара собиралась высосать его до дна.Старик разглядывал его с тусклой ухмылкой.— Надо думать, знакомиться нам ни к чему, не так ли, сынок?— Как вам угодно, Иссидор Гурович.— Ты, Бориска, человек разумный, сметливый, поэтому, надеюсь, наше недоразумение мы разрешим полюбовно.— Не знаю, в чем оно заключается, — поморщился банкир, — но слушаю внимательно.Старик подозвал коричневого клерка, и тот начал деловито раскладывать перед Сумским различные бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109