К изысканному блюду официант подал большую деревянную ложку палехской работы и буханку чернят.
Тарелки Говноеду не требовалось, он душевно расслаблялся, только когда кушал прямо из кастрюли либо со сковороды.
Установив кастрюлю на железную подставку, Гришаня ловко выхватил из-под фартука бутылку "Столичной".
Любимый сорт водки неприхотливого Мишани.
– Приятного вам аппетита, – поклонился Гришаня, чрезвычайно довольный своими манерами. – Вам, Леонид Андреевич, скоро будет кофе. Я еще на свой риск заказал миндальных пирожных. Наисвежайшие.
– Спасибо, – сказал Лопух.
Теперь некоторое время обращаться к Мишане было бесполезно. Запах и вкус горячего мяса, как и аромат ледяной водки, действовали на него завораживающе. Пировальщики разом обернулись к их столу, и две пигалицы от стойки бара подтянулись поближе, спрыгнули со стульев, чтобы полюбовать, как Мишаня управляется с ; ужином. На всю кастрюлю он затратил десять минут. Потом раскрутил бутылку водки и мощной струей, как из шланга, слил в открытую пасть. Радостно рыгнул, отдышался, взглянул на Лопуха затуманившимися очами.
– Хорошо-то как, Ленчик! Спасибо Борису Николаевичу за нашу счастливую молодость.
– Это верно, – согласился Лопух. – Ему за все спасибо.
Гришаня принес кофе, а перед Говноедом поставил большую кружку его любимого жигулевского пива. Вернулись к Анечке. Разомлевший Говноед сонно уточнил:
– А скоко он за девку даст, твой крупняк? Учитывая, чья она.
– Пятерик отвалит, не глядя.
– Пять кусков? Зеленью?
– Мало?
– Пойми, Ленчик, если я засвечусь, придется уходить из города. А куда? Опять же служба.
– В Москве отсидишься. Адрес дам. О работе тоже не беспокойся. Такие специалисты, как ты, повсюду требуются. О чем говорить. Бандит и мент – самые престижные профессии.
– Там сегодня Джека дежурит вместе с Янтарем.
В принципе, они меня уважают.
– Только двое? – удивился Лопух.
– Дак чего сторожить? И от кого?
– Тоже верно.
Говноед смачно осушил половину кружки. В глазах у него светилась какая-то мысль, но он не решался ее высказать.
– Давай, давай, чего у тебя еще? – подбодрил Лопух.
– Извини, Ленчик, поинтересуюсь… Из этого пятерика скоко ребятам причитается?
– Это твой гонорар. Им второй пятерик.
Глаза Говноеда любознательно сверкнули.
– А если мне всю десятку? С пацанами я договорюсь полюбовно. А, Ленчик?
– Возражений нет, – сказал Лопух. – Но чтобы без осечки.
– Ты что, Леня, не знаешь меня, что ли. – Говноед оживился необычайно. Махнул рукой Гришане, тот подлетел сразу с двумя кружками.
Посидели с часок – до подходящего времени. Миша успел проголодаться и съел большую порцию мясного салата. Также принял дополнительный стакан водяры. Лопух его не ограничивал, знал, что по Мишаниной утробе это только разминка.
Около двух ночи сели в "жигуленок" и через десять минут подкатили к приказной избе. Никого по дороге не встретили, никто за ними не увязался.
В продолговатом одноэтажном здании – бывший городской морг – светилось три окна, дверь такая же, как в бетонном противоатомном бункере, снабженная электронным пультом и смотровой телекамерой. Говноед нажал какую-то кнопку, и откуда-то сверху раздался сиплый голос:
– Никак Мишаня Гринев? Тебе чего, парень?
– Открывай, калым есть.
– С тобой кто?
Говноед подтолкнул Леню ближе к свету, чтобы сторожа его разглядели.
– Ага, видим, ладно… Почему гак срочно? До утра нельзя потерпеть?
– Значит, нельзя, – обиделся Говноед. – За дурака-то меня не держите.
– О какой сумме речь?
– Мало не покажется… Открывай, Джека, засранец, пока патруль не наскочил.
Щелкнул замок, Мишаня толкнул дверь. Закрылась она за ними автоматически. Джека и Янтарь – два федулинских шакала – встретили их настороженно. Стояли по разным углам просторного холла, у Янтаря на всякий случай в руках пушка.
– Есть инструкция, – пробурчал он недовольно. – Чего приперлись среди ночи?
– Не зуди, – благодушно отозвался Говноед. – Поставь на предохранитель. Пальнешь невзначай, потом сам пожалеешь.
– Не пожалею, – сказал Янтарь, но пистолет опустил. Гости расселись на стульях, Мишаня задымил.
– Не дурите, хлопцы. Что вы как неродные… Ленчик, у тебя бабки с собой?
Лопух, которому обстановка не очень нравилась, молча достал из сумки пластиковый пакет со светящейся внутри зеленой прелестью. На этот свет Джека с Янтарем подтянулись, как два любопытных зверька.
– Сколько там? – спросил Янтарь.
– Пять кусков.
– И чего надо? – это уже Джека.
Говноед открыл было рот, чтобы объяснить, но Лопух поднял два пальца, остановил. Заговорил сам:
– Вы что, мужики? Перебрали, что ли? Мы вам наличняк принесли, причем отмытый, а вы пушкой размахиваете. Даже немного обидно.
– Чего надо, говори, – поторопил Янтарь. – У нас проверки каждый час.
– Сущий пустяк, – сказал Лопух. – Моему хозяину список нужен, кто у вас сегодня сидит. Всех клиентов подряд.
– За это пять кусков? – не поверил Янтарь.
Джека горячо затараторил, не отводя глаз от пакета с деньгами.
– Ты чего, Ярый? Какое наше дело. Это их проблемы.
Нужно, значит, нужно. Подумаешь, список. За такие бабки я десять списков нарублю. Какой от этого вред?
– Никто же не узнает, – добавил Лопух.
– Все-таки – зачем? – не унимался Янтарь. – Просто для кругозора любопытно.
Его любопытству положил предел Говноед. За разговором, да на долларовый манок сторожа подвинулись уже вплотную, поэтому ему ничего не стоило ухватить Янтаря за руку с пистолетом и дернуть вниз. Силища у него была такая, что рука сочно хрустнула в плече, пистолет, выпав, процокал по каменной плитке, как шарик от пинг-понга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137