После ужина захотелось спать. Но всем было известно, что этой ночью вряд ли удастся поспать, предстоит куда-то ехать, и не ясно, далека ли, близка ли цель.
Ночь спустилась с гор и залила всю степь.
Послышался негромкий гул… Гул нарастал… Навис над рекой и машинами. Все задирали головы, но видели только звезды. Самолет шел без сигнальных огней. Звук моторов удалялся в сторону гор… затих.
Разведчик? Чей? Ихний, Пакистан – вон, под боком. Все посмотрели на горы, черные, острые под крупными и обильными звездами. Скорее всего наш. Кто его знает. Вообще, ночью ездить… влезем в Пакистан…
В полночь завелись моторы, колонна тронулась, пересекла свежо шумящий поток, в котором желтела чешуя, облетавшая с огненной выгнутой рыбины в небе, вдруг свернула и направилась прямо на черные стены, приблизилась к ним вплотную, взяла немного вправо, а затем круто влево – и проскользнула в мир гор.
Задрав стволы пулеметов, колонна прогрохотала по ущелью и оказалась в неширокой долинке, проползла по долинке и вошла в другое ущелье. Дорога запетляла и стала подниматься в горы. Машины замедлили ход. Дорога была узка. Танки и бронетранспортеры, грузовики и тягачи жались к скалам, скрежеща левым бортом. На крутых поворотах на обочине стояли солдаты с фонариками. Тяжело и хрипло дыша, колонна медленно взбиралась вверх. Сквозь рык и лязг вновь донесся густой звук, в небе проплыл невидимый самолет. Должно быть, летчики видели гирлянду круглых огней, повисшую на одном из хребтов; необычное зрелище: в горах, где тысячелетиями ходили верблюжьи караваны, – обломок электрической цивилизации, улица желтых фонарей.
Удобное место для засады. Стоит подбить головную машину – и вся колонна превратится, в беспомощную мишень. Все это прекрасно знали и чувствовали себя букашками на плече гиганта, который спал.
Все-таки замечательно быть летчиком, плавать под звездами…
Справа чернела пропасть. Лязгая гусеницами, скрипя тормозами, сипло сигналя, колонна поднималась к перевалу. Шоферы, как всадники лошадей, подбадривали свои машины: ну, спокойно, милая, тяни, не подкачай.
В три часа голова колонны легла на перевал. Машины начали спуск в черную долину.

7

Артиллеристы срывали с гаубиц чехлы из грубого толстого брезента, разводили станины, вставляли в отверстия на станинах длинные толстые стальные колышки и тяжелыми кувалдами вгоняли их в жесткую землю, выгружали ящики со снарядами. Пехотинцы затягивались и зашнуровывались. В редеющей темноте раздавались команды, свист, ругательства, газовали машины, грохотали танки. С перевала еще спускались отставшие машины. На возвышении, позади цепи артиллерийских батарей, вдруг поднялся шатер – командный пункт, и танки окружили его.
Звезды гасли, задувал свежий ветер, мгла таяла.
Может быть, поблизости здесь стоит город с минаретами и мечетями.
Моторы работали, кувалды стучали, люди кричали, – приехали бригады кузнецов, и работа закипела: они куют, подбадривая друг друга криками, наковальни звонко отзываются на удары молотов, эй! давай! Иванов! твою мать! твою мать! наковальни звонко, где комбат? разгружай!
Дымка рассеивается. Города, кажется, здесь нет. Но строения видны – крошечные коробки, сады, кишлак, он далеко, жерла орудий смотрят не на него – на темно-голубые горы с серыми вершинами. Долина обширна, вытянута с севера на юг; на востоке горы, на западе горы – из-за них и пришла колонна.
Быстро светает. Наводчики нацеливают гаубицы, слушая команды офицеров. Телефонисты тянут провода от батарей к командным пунктам. Пехотинцы сидят на бронетранспортерах.
Вдруг танки, боевые машины пехоты и бронетранспортеры заводятся и устремляются к восточным горам с ярко-сизыми вершинами. Половина шестого. Без десяти шесть. Без пяти. Бронемашины с пехотой и танки уже у подножия восточных гор с золотистыми сияющими вершинами. Шесть. – Из-за гор вырвался оглушительный режущий свист и рев, заставивший всех до единого вздрогнуть и запрокинуть головы, – но пятерка желто-зеленых обтекаемых машин с растопыренными крыльями уже прошла над станом и стремительно приближалась к восточным золотым вершинам, – ив следующее мгновенье самолеты уже над вершинами, под крыльями сверкнули лезвия, и тут же золотые вершины выбросили вверх коричневые облака, как лопнувшие, перезрелые грибы-дождевики, и звуки взрывов долетели до лагеря. А самолеты легли на левое крыло, сделали круг над вершинами и вновь вонзили огненные мечи в золотые грибы, и те пыхнули коричневой пудрой в аквамариновое небо, самолеты легли на левое крыло, сделали круг – ракеты впились в горы, – самолеты пронеслись над долиной и исчезли.
Над восточными горами оседала пыль и всходило сентябрьское солнце, – его лучи уперлись в противоположные, западные горы, медленно поползли вниз и осветили большую палатку на возвышенности, ударили в лобовые стекла машин, в зеленые щитки орудий, – и орудия в ответ вырыгнули красные языки и окутались пылью и грохотом, и под солнечным полукругом вздулись коричневые взрывы, и тут же дала залп вторая батарея, за нею и все остальные батареи, и вновь ударила первая, вторая, третья – и все остальные. По складкам, гребням и вершинам скакали огни. Грохот батарей и буханье разрывов наполнили долину, воздух над лагерем насытился пороховой гарью и напитался пылью. Орудийные номера метались от ящиков со снарядами к гаубицам и обратно. Офицеры отдавали команды, снаряды исчезали в орудиях, орудия дружно вздрагивали, пыхали, – и через несколько мгновений на горах сверкали звезды.
Крабов и его офицеры, а также командир другого полка со своими офицерами сидели на раскладных стульях, стояли и ходили вокруг двух составленных столов, на которых лежали карты и стояли полевые телефоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98