ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Потом заглянул туда, удовлетворенно хмыкнул и швырнул поверх лопату.
– Сегодня ты, Андрюша, работаешь со мной последний день, – добродушно сообщил он, когда они тронулись. – Я к тебе всей душой, а ты вон как обошелся со мной! «Фельетон напишу…» Сам понимаешь, зачем мне на машине соглядатай? Я люблю работать без оглядки…
– Воровать, – ввернул Андрей.
– Делать деньги, – поправил Околыч, ничуть не обидевшись. – Вот сколько ты за фельетон получишь, если вдруг напечатают? Червонец? Двадцатник? А у меня ты бы еще за месяц заработал четыре куска. Такие-то дела, правдолюбец! Не за тот ты конец, парень, хотел ухватиться. Надо брать повыше, чем я, а повыше – силенок у тебя не хватит! Думаешь, мало журналистов-зубров хотели бы прославиться? Да вот что-то не пишут про тех, кто хапает у нас больше всех. А ты подумал – почему?
– Почему же?
– Сверху стали сквозь пальцы смотреть на все наши безобразия… – философствовал Гирькин. – А где образовалась дырка, туда и лезут крысы и грызуны помельче. А тут не дырка образовалась, а взяли да саму дверь в закрома распахнули: хватай, кто хочет! Налетай, не робей, ничего не будет! И хватают все кому не лень. Рабочие тягают с предприятий, даже название им придумали – «несуны», кто повыше – хватают прямо из банка, как тот самый начальничек, что деньги называет бумагой. А они и есть для него бумага, потому что он их не зарабатывает, как я, трудом и потом, – вон лопаткой помахать не брезгую, – а просто берет сколько нужно, и вся недолга… Так что, Андрей Абросимов, лучше закрой свой клюв и не каркай на меня… Ты думаешь, весь навар идет мне в карман? Куда там! С замначальника надо поделиться, инспектору тоже на лапу положить, да вот даже шофера не желаю обидеть… А сколько коньяку приходится выставлять на даче, когда отцы-кормильцы отдохнуть ко мне пожалуют! И каждому нужно угодить, каждый должен быть довольный, а вкусы у всех разные, и потребности, и запросы… Пока в силе – не дадут меня в обиду, а погорит кто – нового нужно заново обрабатывать… Хлопотливая у меня работенка, Андрей! Говорю, я есть мелочь пузатая… – Он хохотнул и похлопал себя по объемному животу: – Брюхо-то у меня и впрямь солидное, а делами вот занимаюсь мелкими, ничтожными…
«И грязными!» – подумал Андрей, глядя на поблескивающую мутными лужами разбитую дорогу. За спиной, в прыгающем кузове, земля с шорохом просыпалась на дно. Он вспомнил, как они неделю назад с Околычем приехали в норковый зверосовхоз. Еще за километр потянуло зловонным запахом гниющих отходов животного происхождения. Директор совхоза встретил их как дорогих гостей, распорядился, чтобы накормили обедом, и христом богом просил Гирькина вывезти горы костей с территории совхоза. Даже в закрытое помещение проникал дурной запах.
– Шкурку норки дашь? – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Околыч, но, заметив, что директор сразу помрачнел, рассмеялся: – Да я шучу, Анисим Иванович, знаю, что у тебя не выпросишь ни одного хвоста! А кости нынче же вывезем, не сомневайся!
Два рейса сделали они в совхоз за костями, которые, воротя нос в сторону, загружали в кузов рабочие. Директор жал им руки, благодарил, а Околыч на этой операции положил в карман триста рублей. Еще не опасаясь Андрея, он сам похвастался ему…
Нагревал Гирькин и женщин, сдававших ему клюкву. Старые ободранные весы, которые они возили с собой, «грешили» по желанию хозяина от трехсот граммов до килограмма. А клюква стоила недешево! Расплачивался Околыч наличными, сдатчики расписывались в составленных им ведомостях. Деньги брал по разрешению районного банка из магазинов, как он говорил, «снимал кассу». За можжевеловую настойку платил из собственного кармана, сокрушаясь, что нет в его ведомостях такой статьи дохода или расхода, по которой можно было бы ее списать…
При окончательном расчете в конторе Гирькин протянул в коридоре Андрею две полусотенные сверху.
– Бери-бери, Андрей, пригодятся, – улыбнулся он. – Поживешь с мое – поймешь, что пока у нас деньги – сила. А туалеты из золота будем строить при коммунизме, если доживем…
– Я вам и так благодарен за науку, – в ответ улыбнулся тот. – Вы сами говорили, что наука стоит дороже денег.
– Моя наука тебе, гляжу, не впрок, – покачал большой головой заготовитель.
– Как сказать…
Деньги он не взял, чем искренне удивил Гирькина.
– Я ведь от чистого сердца, – сказал он. – Поработали мы неплохо, и вообще ты мне приглянулся, а то, что мы не сошлись во взглядах на некоторые вещи, так это ерунда на постном масле… Я уже стар, чтобы меняться, а ты…
– Я, пожалуй, сообщу в милицию про ваши дела, – решился Андрей. – Думаю, вас по головке не погладят!
– Иди сообщай, – кивнул головой Околыч, и ничто в его лице не дрогнуло, разве что в глазах появился холодный блеск. – Иди прямо к начальнику, выложи ему всю подноготную… Такой, мол, Гирькин, этакий! Очень начальник удивится…
Начальник милиции не удивился, он, сидя за письменным столом, угрюмо смотрел на Андрея и молчал, пока тот рассказывал про злоупотребления Околыча. Иногда поглаживал трубку черного телефонного аппарата и кивал кудрявой головой, будто соглашаясь. Но первый вопрос, который он задал Андрею, поставил того в тупик.
– А какие у вас, молодой человек, доказательства? – спросил он.
– Весы, ведра, картошка в кузове…
– Гирькин – тертый калач, и, пока вы мне тут рассказывали, он весы привел в порядок, ведра заменил, а для того, чтобы перебрать на складе картошку и отделить ее от земли, наверное, нужно объявить общегородской субботник…
– Так что же, все так и сойдет ему с рук?
– Вы первый, кто заявил на Гирькина, – продолжал начальник милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
– Сегодня ты, Андрюша, работаешь со мной последний день, – добродушно сообщил он, когда они тронулись. – Я к тебе всей душой, а ты вон как обошелся со мной! «Фельетон напишу…» Сам понимаешь, зачем мне на машине соглядатай? Я люблю работать без оглядки…
– Воровать, – ввернул Андрей.
– Делать деньги, – поправил Околыч, ничуть не обидевшись. – Вот сколько ты за фельетон получишь, если вдруг напечатают? Червонец? Двадцатник? А у меня ты бы еще за месяц заработал четыре куска. Такие-то дела, правдолюбец! Не за тот ты конец, парень, хотел ухватиться. Надо брать повыше, чем я, а повыше – силенок у тебя не хватит! Думаешь, мало журналистов-зубров хотели бы прославиться? Да вот что-то не пишут про тех, кто хапает у нас больше всех. А ты подумал – почему?
– Почему же?
– Сверху стали сквозь пальцы смотреть на все наши безобразия… – философствовал Гирькин. – А где образовалась дырка, туда и лезут крысы и грызуны помельче. А тут не дырка образовалась, а взяли да саму дверь в закрома распахнули: хватай, кто хочет! Налетай, не робей, ничего не будет! И хватают все кому не лень. Рабочие тягают с предприятий, даже название им придумали – «несуны», кто повыше – хватают прямо из банка, как тот самый начальничек, что деньги называет бумагой. А они и есть для него бумага, потому что он их не зарабатывает, как я, трудом и потом, – вон лопаткой помахать не брезгую, – а просто берет сколько нужно, и вся недолга… Так что, Андрей Абросимов, лучше закрой свой клюв и не каркай на меня… Ты думаешь, весь навар идет мне в карман? Куда там! С замначальника надо поделиться, инспектору тоже на лапу положить, да вот даже шофера не желаю обидеть… А сколько коньяку приходится выставлять на даче, когда отцы-кормильцы отдохнуть ко мне пожалуют! И каждому нужно угодить, каждый должен быть довольный, а вкусы у всех разные, и потребности, и запросы… Пока в силе – не дадут меня в обиду, а погорит кто – нового нужно заново обрабатывать… Хлопотливая у меня работенка, Андрей! Говорю, я есть мелочь пузатая… – Он хохотнул и похлопал себя по объемному животу: – Брюхо-то у меня и впрямь солидное, а делами вот занимаюсь мелкими, ничтожными…
«И грязными!» – подумал Андрей, глядя на поблескивающую мутными лужами разбитую дорогу. За спиной, в прыгающем кузове, земля с шорохом просыпалась на дно. Он вспомнил, как они неделю назад с Околычем приехали в норковый зверосовхоз. Еще за километр потянуло зловонным запахом гниющих отходов животного происхождения. Директор совхоза встретил их как дорогих гостей, распорядился, чтобы накормили обедом, и христом богом просил Гирькина вывезти горы костей с территории совхоза. Даже в закрытое помещение проникал дурной запах.
– Шкурку норки дашь? – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Околыч, но, заметив, что директор сразу помрачнел, рассмеялся: – Да я шучу, Анисим Иванович, знаю, что у тебя не выпросишь ни одного хвоста! А кости нынче же вывезем, не сомневайся!
Два рейса сделали они в совхоз за костями, которые, воротя нос в сторону, загружали в кузов рабочие. Директор жал им руки, благодарил, а Околыч на этой операции положил в карман триста рублей. Еще не опасаясь Андрея, он сам похвастался ему…
Нагревал Гирькин и женщин, сдававших ему клюкву. Старые ободранные весы, которые они возили с собой, «грешили» по желанию хозяина от трехсот граммов до килограмма. А клюква стоила недешево! Расплачивался Околыч наличными, сдатчики расписывались в составленных им ведомостях. Деньги брал по разрешению районного банка из магазинов, как он говорил, «снимал кассу». За можжевеловую настойку платил из собственного кармана, сокрушаясь, что нет в его ведомостях такой статьи дохода или расхода, по которой можно было бы ее списать…
При окончательном расчете в конторе Гирькин протянул в коридоре Андрею две полусотенные сверху.
– Бери-бери, Андрей, пригодятся, – улыбнулся он. – Поживешь с мое – поймешь, что пока у нас деньги – сила. А туалеты из золота будем строить при коммунизме, если доживем…
– Я вам и так благодарен за науку, – в ответ улыбнулся тот. – Вы сами говорили, что наука стоит дороже денег.
– Моя наука тебе, гляжу, не впрок, – покачал большой головой заготовитель.
– Как сказать…
Деньги он не взял, чем искренне удивил Гирькина.
– Я ведь от чистого сердца, – сказал он. – Поработали мы неплохо, и вообще ты мне приглянулся, а то, что мы не сошлись во взглядах на некоторые вещи, так это ерунда на постном масле… Я уже стар, чтобы меняться, а ты…
– Я, пожалуй, сообщу в милицию про ваши дела, – решился Андрей. – Думаю, вас по головке не погладят!
– Иди сообщай, – кивнул головой Околыч, и ничто в его лице не дрогнуло, разве что в глазах появился холодный блеск. – Иди прямо к начальнику, выложи ему всю подноготную… Такой, мол, Гирькин, этакий! Очень начальник удивится…
Начальник милиции не удивился, он, сидя за письменным столом, угрюмо смотрел на Андрея и молчал, пока тот рассказывал про злоупотребления Околыча. Иногда поглаживал трубку черного телефонного аппарата и кивал кудрявой головой, будто соглашаясь. Но первый вопрос, который он задал Андрею, поставил того в тупик.
– А какие у вас, молодой человек, доказательства? – спросил он.
– Весы, ведра, картошка в кузове…
– Гирькин – тертый калач, и, пока вы мне тут рассказывали, он весы привел в порядок, ведра заменил, а для того, чтобы перебрать на складе картошку и отделить ее от земли, наверное, нужно объявить общегородской субботник…
– Так что же, все так и сойдет ему с рук?
– Вы первый, кто заявил на Гирькина, – продолжал начальник милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219