— Тебе писать-то нечего, — сказал Шошин. — Ты в жизни ничего хорошего для людей не сделаешь…
— Сделаю, — нахмурил свои белые брови Валерка. — Захочу — и сделаю. Ты читал книжку про Тимура и про его команду?
— Читал.
— Помнишь, как ребята дрова людям кололи, воду носили и все-все делали?
— Помню… Они еще на заборах фронтовиков звезду рисовали.
— Звезду рисовать не обязательно, — сказал Валерка, — а вот дров пенсионеру Локоткову можно напилить. У него, понимаешь, всего одна рука.
— Хороший дядька этот пенсионер?
— Ну да! Он бутылками с бензином два фашистских танка спалил… Пенсионер что надо!
— Не хочется мне с дровами возиться, — сказал Вовка. — А ты валяй!
— Один-то? — удивился Валерка. — Да я и пилу с места не строну. Вдвоем бы… это да!
— И не проси, не могу! — наотрез отказался Вовка. — У меня дома важные дела.
Пухлое облако, будто шапкой, накрыло солнце, и все кругом посерело. С крыши сарая послышался пронзительный свист. Это Пашка Дадонов командует своим голубям вернуться домой. Валерка задрал вверх голову, стараясь рассмотреть птиц, но ничего не увидел… Интересно: что написал бы Генька, если бы узнал, что Валерка выручил пенсионера? Ай да Валерка, написал бы Генька, молодец!.. Сейчас поворот. Вовка махнет красным портфелем и уйдет. А одному нечего и думать связываться с дровами. Надо напилить, наколоть и сложить в сарай. Вот рад был бы Локотков! Проснулся бы утром, а в сарае наколотых дров полно.
— Пока! — махнул Вовка красным портфелем. — Потрудись!
— Хочешь, дам бинокль? — сказал Валерка.
— На все лето?
— На все.
— Честное пионерское?
— Честное…
— Пошли, — сказал Вовка. — Так и быть, завалим твоего пенсионера дровами…
Пенсионер Локотков в этот день до самых сумерек сидел во дворе на скамейке и читал какую-то книжку про шпионов. Он любил читать про шпионов. Седые усы его топорщились в разные стороны. Видно, шпиона никак не могли поймать, и пенсионер сердился. Когда с реки потянуло прохладой, Локотков сунул книжку в карман, зевнул и пошел к себе в холостяцкую комнату на первом этаже.
— Пора, — сказал Валерка и с топором в руках храбро двинулся к высокому штабелю полутораметровых бревен. Следом за ним, уныло позванивая пилой, поплелся Вовка.
Только приладили на шаткие козлы дровину, к ним не спеша подошел Марс — вислоухий дворовый пес. Обнюхал Вовкины ботинки и вдруг басовито гавкнул. Вовка чуть пилу не выронил.
— Кусается? — спросил он, пятясь от Марса.
— Если за хвост возьмешь, — сказал Валерка, — а так нет.
Дзинь-дзинь-трк! — спотыкаясь, нехотя врезается пила в толстую березовую лесину. Что-то тяжело пилится. У Валерки на носу дрожит капелька, а у Вовки вспотел лоб.
— Нудное это дело, — говорит Вовка. — Топором куда быстрее.
— Толстое бревно, — сопит Валерка, — не перерубишь.
— А как же первобытные люди валили большущие деревья? И не такими топорами, а каменными!
— То первобытные… Они здоровенные были и волосатые.
С первым бревном с горем пополам покончили. Вспыхнули уличные фонари. И сразу засияли пунктиры проводов. Над воронкой водосточной трубы синел кусок ночного неба с дырявым облаком. Облако пыталось поймать острый серп месяца, но месяц выпрыгнул в дырку и засиял еще ярче.
— Что-то вдвоем у нас плохо получается, — сказал Вовка, с ненавистью поглядывая на пилу. — Ты вот что, один попили, а я мигом раскокаю эти чурбаки.
Он размахнулся и, громко крякнув, изо всей силы треснул топором по косо поставленному чурбаку. От чурбака отлетела малюсенькая щепка и щелкнула Вовку по лбу. Он выронил топор и стал подозрительно долго ощупывать лоб.
— Ну чего ты себя по лбу гладишь? — стал злиться Валерка. — Коли!
— Дела-а, — сказал Вовка. — Знаешь, Валер, я вышел из строя… Что-то вижу плохо. Контузия.
Валерка в сердцах швырнул пилу. Она взвизгнула, словно кошка, которой наступили на хвост.
— Контузия… По морде дать бы тебе!
— А сам-то, — зеленые Вовкины глаза округлились, — тя-я-нет все время пилу куда-то в сторону… Молчал бы уж, тоже мне пильщик!
— А ты… — взорвался Валерка, но Вовка перебил его:
— Чьи это наколотые дрова у сарая? Во-он там, под крышей?
— Наши, — ответил Валерка, разжимая кулаки. — В сарай не влезли, вот и сложили тут. Я сам складывал.
— Зачем вам так много дров? — сказал Вовка. — Давай половину твоему пенсионеру в сарай переложим, а? Вот обрадуется старик!
— А мама?
— Она не заметит! — уговаривал Вовка. — А потом, мы ведь не себе берем, а для пенсионера. Шутка сказать — человек два танка поджег…
— Влетит… — колебался Валерка.
— Эх ты! — презрительно сказал Вовка. — Тимур бы и его команда тут и думать не стали… Перетащили бы дрова пенсионеру — и делу конец.
Этот довод сразил Валерку. Покосившись на свое освещенное окно, он отчаянно тряхнул головой:
— Хватит нам и тех дров, что в сарае!
Переносить готовые дрова куда легче и быстрее, чем пилить толстые бревна. Через полчаса высокая поленница уменьшилась наполовину.
— Давай все до полешка перетащим! Для такого человека не жалко, — расхрабрился Вовка. Желтый вихор его растрепался, зеленые глаза блестели, к носу пристали опилки.
— Не надо увлекаться… — сказал Валерка. — Дрова-то все-таки не твои.
Повесили на дверь сарая пенсионера Локоткова старый, незакрывающийся замок, отряхнули с курточек опилки и мелкие щепки.
— Здорово поработали, — сказал Вовка.
— Больше чем полполенницы ликвидировали, — вздохнул Валерка.
— Тащи, — сказал Вовка.
— Это еще чего? — удивился Валерка.
— Чего! Бинокль…
Валерка тяжко вздохнул и отправился на третий этаж за биноклем.
Вовка, по-хозяйски оглядев полевой бинокль, накинул ремешок на шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25