— Ориончик… — засюсюкала она. — Ориоша… Хорошая собачка… А что такое Орион?
— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Звезда какая-то…
— Так называется созвездие, — поправил Женя. — Оно как раз над экватором…
— Над экватором? — удивилась Наташка. — Когда мы возьмем щенка, я его Экватором назову.
— Созвездие Ориона граничит с созвездиями Тельца, Близнецов, Зайца, Единорога… — сказал Женя.
— Я был в Ленинграде, в планетарии, — сказал мне Мишка. — Там про все звезды и планеты рассказывают.
— А какой породы Орион? — спросила Наташка.
— Ньюфаундленд, — сказал мальчишка.
— А что это такое?
— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Полуостров в Америке.
— Остров, — опять поправил мальчишка. — И не в Америке, а в Канаде. От Америки он отделяется проливом Белл-Айл.
Мишка готов был лопнуть от злости. Второй раз подкузьмил его Женя. Да еще в присутствии Наташки.
— А ты видел когда-нибудь ропуху? — спросил Мишка.
— Ропуху? — удивился Женя. — А что это такое?
— То-то, — сказал Мишка и кивнул мне: — Айда!
Когда мы отошли на приличное расстояние, я спросил:
— Про какую это ты толковал ропуху?
— «Ориончик… Ориончик…» — передразнил Мишка. — Ну и пусть целуется с ним…
— С кем? — спросил я.
— Как будто я обязан помнить про все звезды и острова…
— Кто же это — ропуха? — снова спросил я.
— Отстань, — сказал Мишка.
Я оглянулся: мальчишка вывел из сеней велосипед «Орленок», посадил на раму Наташку и покатил по тропинке вдоль забора. Орион бежал рядом. Пасть его открылась, и оттуда вывалился красный язык.
— Полюбуйся, — сказал я. — Повезли красавицу твою…
Мишка даже не оглянулся. Шагал по дороге, загребая босыми ногами теплую пыль.
— Куда же это они поехали? — сказал я. — Свернули на тропинку… На станцию покатили!
Мишка остановился и со злостью посмотрел на меня.
— Мне наплевать, куда они поехали, — сказал он. — А будешь подъелдыкивать…
— Ладно, ладно, — миролюбиво сказал я. — Пошли выкупаемся?
Прошло несколько дней. Жара стояла невыносимая. Солнце с утра поднималось на безоблачное небо и пекло до самого вечера. Даже птицы не летали в небе. Один только ястреб да еще злые рыжие слепни. Они налетали неожиданно и начинали кружиться, норовя сесть между лопаток, где их не достанешь. Мы уже и забыли, когда был последний раз дождь. В такие дни нам с Мишкой достается! Нужно утром ром и вечером поливать грядки в огороде. Пятьдесят ведер утром и пятьдесят вечером. Под конец кажется, что ведра оттянули руки до земли. Мы с Мишкой с ненавистью смотрели на знойное небо и ждали дождя. Наташка тоже поливала свой огород. Только она не таскала воду в ведрах из колодца. Ее отец-механик установил в огороде электрический насос. Включил рубильник, и белая мощная струя бьет из шланга…
Полив ненасытные грядки, мы бежали на речку. И купались до синих пупырышек на теле. Речка хотя и неширокая, но зато глубокая.
В омуте, напротив конюшни, только Мишка доставал дно. Говорили, что там живет огромный сом. Иногда вечером он поднимается на поверхность, и тогда раздается громкий всплеск. Но Мишка только посмеивался и, когда его очень просили, нырял в омут и доставал горсть черного ила.
Мальчишка с собакой тоже приходил на речку, но он не купался вместе со всеми.
Уходил за излучину и там плавал с Орионом. Мне было интересно посмотреть, как плавает такая большая собака, но Мишка не соглашался идти туда.
— Собака плавает — эка невидаль! — говорил он.
Каждое утро, в восемь часов, Женя садился на велосипед и уезжал на станцию к пассажирскому поезду, который прибывал из Москвы. Вместе с ним на станцию бегал Орион. Когда он появлялся на улице, наши деревенские собаки поджимали хвосты и прятались в подворотни. Они тоже еще не видывали таких псов. Впрочем, Орион не обращал на них внимания.
Я спросил у Наташки — она ведь все знает, — зачем Женя каждое утро мотается на вокзал?
— Свежие газеты покупает, — ответила Наташка. Зачем ездить в такую даль, когда их в деревню к обеду почтальон приносит?
Встречаясь с нами, Женя всегда здоровался. Я отвечал, а Мишка что-то бурчал под нос. Как-то Женя сказал:
— Где здесь щуки водятся? У меня отличный спиннинг, пойдемте покидаем?
— Не до рыбалок нам сейчас, — отрезал Мишка. — Вон засуха…
Какое отношение к рыбалке имела засуха, я так и не понял. А на щучью заводь стоило бы сходить с Женей. У меня спиннинга не было, а он наверняка дал бы мне с берега покидать.
— Вот такую щуку дядя Федя вчера поймал у плотины… — показала Наташка. — Пойдем?
Они ушли, а Мишка насупился. Если бы не Орион, он подрался бы с Женей. Вернулись они через два часа и пустые. Женя взял с собой всего одну блесну, она за корягу зацепилась и осталась в речке. А достать ее не удалось. Даже Орион не смог. Это нам Наташка объяснила.
— А при чем тут Орион? — удивился я.
— Орион ныряет как утка, — сказал Женя.
— Может быть, ваш Орион и летать как лебедь умеет? — язвительно спросил Мишка.
Пес, услышав свое имя, поднял голову и посмотрел на Мишку. Мне показалось, что он усмехнулся.
— Если Орион увидит, что человек тонет, он его спасет, — сказал Женя.
— Ему это хоть бы что, — поддакнула Наташка. — Я видела, как он ныряет.
— Не смешите, — сказал Мишка. — Собаки не могут нырять. Разве что спаниели… Если в уши попадет вода, собака умрет.
— Чепуха, — улыбнулся Женя.
— Я же видела, — сказала Наташка.
— Спорим на «американку», — сказал Мишка. — Я сейчас нырну, а он пусть меня спасает…
— Проиграешь, — сказал Женя.
— Вовка, разбивай, — подмигнул мне Мишка.
Я ударил их по рукам.
— Место я сам выберу, — заявил Мишка.
1 2 3 4 5 6