Глаза уже привыкли к темноте, и Витька увидел Аллу. Это ее коса упала ему на лицо, а рука все еще сжимала его руку.
— Люся, ты где? — позвала Алла.
— На меня что-то капает, — сказала Люся. И удивительно — в ее голосе не было слез.
— Моя бедная кровушка капает, — сказал старшина, поднимаясь на ноги.
— Что у тебя, Федорчук?
— Руки целы, ноги тоже, — ощупывал себя старшина. — Голова, кажется, пока на плечах… Ухо мне срезало, товарищ капитан!
— Ухо? — спросила Люся.
— Как бритвой, будто его и не было!
— Посмотрим, что там творится, — сказал капитан и спрыгнул на землю. За ним посыпались из вагона остальные.
— Я думал, что тоже умер, — сказал Сашка, тряся большой растрепанной головой.
«Юнкерсы» настигли эшелон сразу за железнодорожным мостом. Они сбросили десятка два средних фугасных бомб и полсотни осколочных. Прямое попадание было лишь одно — в платформу с тяжелым танком. И то уже, когда состав остановился. Путь впереди был разворочен. Воронки рядами протянулись по обе стороны эшелона. Локомотив негромко пыхал впереди. Из теплушек выскакивали бойцы и командиры. Пробежали в хвост состава несколько санитаров с носилками. Даже в темноте было видно, что эшелону крепенько досталось: многие вагоны продырявлены, вывороченная обшивка белеет в ночи. Платформа, в которую попала фугаска, лежала под откосом вверх колесами, а танк воткнулся пушкой в бровку.
— А где Гоша? — спросила Люся, озираясь. Витька метнулся в вагон, но там никого не было.
— Гошка-а-а! — крикнул он в темноту. Витька вспомнил, как кто-то переваливался через него и потом спрыгнул в темноту. В самый разгар бомбежки.
— Он выскочил из вагона, — сказал Витька. — Прямо в пекло!
Витька спустился с насыпи и обошел дымящиеся воронки. Дальше лес. Если бы Гошку зацепил осколок, он лежал бы здесь. Грохотов заглянул в воронку и поежился: а что, если прямым попаданием?.. Он тут же отогнал эту мысль. Гошка ударился в лес, а теперь не знает, куда идти.
Мимо них к середине состава бежали люди.
— Чего тут стоите? — наткнувшись на Колю, спросил невысокий простоволосый боец. — Приказано всем туда. Танк будем поднимать на платформу.
— Стойте у вагона, — сказал девчонкам Витька.
— Мы должны Гошу найти, — запротестовала Люся.
— Это нечестно, ребята, — поддержала Алла.
— Вот что, — сказал Витька, — стойте у вагона и ждите. Ясно? — Он кивнул ребятам: — Пошли!
Гошка вернулся к эшелону на рассвете. К этому времени танк подтащили к другой платформе и теперь пытались тросами и веревками по срубленным стволам сосен втащить. Около платформы хлопотало человек сто. Танк нехотя, сантиметр за сантиметром продвигался вверх. «Раз-два, взя-я-ли! — кричали бойцы и толкали многотонную стальную махину. — Раз-два, взя-я-ли!» И так не переставая.
Гошка появился незаметно. Вместе с серым рассветом он выполз из-за кустов. Штаны его были мокрые, изорваны о сучья, лицо оцарапано, ноги забрызганы грязной жижей. Он долго стоял у насыпи и смотрел на бойцов, втаскивающих танк на платформу. Он видел Колю, Витьку, Сашку. Они тоже кричали вместе со всеми: «Раз-два, взяли!» — и изо всех сил тянули за толстый канат. Гошка смотрел на них, и у него не было никакого желания помочь. Иногда он зябко вздрагивал, голова поднималась, и он пристально всматривался в утреннее небо.
— Смотрите, Гоша! — обрадовалась Люся, увидев его. — Гоша-а-а, мы здесь!
Буянов равнодушно посмотрел на нее, потом на Аллу и попытался улыбнуться. Улыбка получилась жалкой и кривой.
— Где ты был? — спросила Алла.
— Там… — кивнул он на лес.
— Мы тебе кричали, — сказала Люся.
— Я не слышал. Черт нас дернул поехать на этом составе…
— Сейчас танк поднимут и дальше поедем, — сказала Люся.
— Нет уж, дудки! — сказал Гошка.
— Как же мы попадем домой? — спросила Алла.
— Пойдем пешком, — предложила Люся.
— Я не понимаю, зачем ты на ходу выскочил из вагона? — сказала Алла. — Тебя же могло осколком…
— Убитых много? — спросил Буянов.
— Человек пятнадцать пронесли, — сказала Люся.
— Чего они там копаются? — Гошка кивнул на ребят, дергавших канат. — Смываться надо! В любую минуту могут снова прилететь.
— Я их позову, — вызвалась Люся.
Она побежала вдоль состава к платформе.
— Я думала, это конец, — сказала Алла. — И ты всю ночь просидел в лесу?
— В лесу, — усмехнулся Гошка. — В болоте, вместе с лягушками… Еле оттуда выбрался.
Вернулась Люся.
— Они не идут, — сообщила она. — Тащат этот танк.
— Дуракам закон не писан, — сказал Гошка и полез в вагон. Оттуда к ногам девчонок полетели вещмешки, рюкзаки, куртки.
Спрыгнув, он сложил мешки в кучу на бровке и, присев на рельс, закурил. Когда он подносил спичку к папиросе, руки его дрожали. И вдруг он вскочил и стал смотреть на небо.
— Летят! — свистящим шепотом сказал Гошка. Выхватив из кучи свой мешок, он прыгнул с насыпи, но потом остановился и посмотрел на девчонок. — Ну что вы стоите? Берите вещи — и в лес!
— А они? — спросила Алла.
— Куда же мы без них, Гоша? — растерянно произнесла Люся.
Люди у платформы работали и не обращали внимания на самолет, который и впрямь появился на небе. Он шел высоко, и за ним волочилась белая полоса. У самого самолета — узкая, густая, а дальше — разреженная, широкая, — Прячьтесь! — крикнул Гошка и, скатившись с откоса, скрылся в кустах.
Алла и Люся взяли в каждую руку по мешку и тоже спустились с насыпи, но в лес не пошли. Крошечный серебряный самолет пролетел над эшелоном и скрылся из глаз. Скоро затих и гул его моторов. Немного погодя появился Гошка. На волосах блестящие капли — это кусты отряхнули ему на голову росу.
— Разведчик, — сказал Гошка, глядя на расползающийся в небе белый след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103