Витька пожал сухую шершавую руку. Волосы у майора зачесаны назад, лицо доброе. На гимнастерке орден Красного Знамени и медаль «XX лет РККА».
— Хочу дать ему одно ответственное задание, — сказал Ладонщиков. — Но вот не уверен, справится ли?
Витька молчал. Он еще не знал, что это за задание, но оно ему уже не нравилось. Что-то темнит комполка! Было бы серьезное задание, много не разглагольствовал бы: выполняй-те, боец Грохотов, и дело с концом!
— А что за задание? — спросил Леонид Иванович.
— Он должен доставить в Пермь один важный пакет… и…
— Не справлюсь, — перебил Витька. — Я крепко сплю, у меня ночью украдут!
— …и сопровождать группу людей.
— Каких людей? — спросил Витька. Настроение у него сразу испортилось. Все ясно, Ладонщиков хочет от него отделаться, вот и посылает к черту на кулички, лишь бы подальше от фронта.
— Перебивать командира не полагается, — нахмурившись, продолжал подполковник. — Это раз. Приказ командира — закон для подчиненного. Это два.
— Бойцы идут на фронт, а меня посылают куда-то в Пермь! К мамонтам!
— Что-то я не встречал в Перми мамонтов, — улыбнулся Ладонщиков.
— Пошлите кого-нибудь другого. Ладонщиков взглянул на замполита.
— Как вам нравится наш новый боец?
— Я думаю, его можно простить, — сказал Леонид Иванович. — Гражданский человек… Пообвыкнет.
— Перченко! — позвал подполковник.
Илья — руки по швам — вытянулся перед ним. Командир полка внимательно посмотрел на него.
— Что это у тебя?
— Споткнулся, товарищ командир полка! — весело гаркнул Илья.
— О чей-то кулак? — усмехнулся подполковник.
— Кто меня ударит, тот и двух дней не проживет, — лихо ответил ординарец.
Витька только подивился такому нахальству.
— Отвезешь на санитарной машине бойца Грохотова и вверенную ему команду на станцию. И мигом назад. Первый привал будет в Ново-Березае.
— Есть! — козырнул Илья и, повернувшись на каблуках, побежал к машинам, фырчавшим в перелеске.
Ладонщиков достал из полевой сумки коричневый конверт, вложил в него бумаги и тщательно заклеил. На конверте авторучкой надписал адрес. Подождав, пока высохнут чернила, протянул штабному офицеру.
— Сургучную печать!
Витька понял, что спорить бесполезно. Он отвернулся и стал смотреть, как бойцы оттаскивают в сторону противотанковую пушку, зацепившуюся колесом за тонкую елку. Ствол пушки зачехлен, на броневом щите пять маленьких звездочек — количество подбитых танков. Витька почувствовал, как чья-то рука легла на его плечо.
— Ну, чего нос повесил, Грохотов? — сказал Леонид Иванович. — Еще навоюешься.
От штабной машины к командиру полка, неестественно вытянувшись и как-то боком, приближался Коля Бэс. Лицо его было сосредоточенно, брови сдвинуты. Он нелепо выбрасывал вперед длинные ноги в просторных сапогах и подносил к уху вывернутую ладонь. Пилотка была заткнута за пояс. Даже Витька знал. что без головного убора честь отдавать не полагается. Коля, однако, отдал честь и отрапортовал:
— Сидор Владимирович… — он запнулся. — Товарищ подполковник, ваше указание я выполнил. Документы готовы. Вот они. — И протянул Ладонщикову несколько отпечатанных на машинке бумажек.
— К пустой голове руку не подносят, — сказал подполковник и взглянул на Мельникова.
Коля, все еще держа руку у уха, пощупал пальцами голову и растерянно снял очки. Без очков вид у него совсем стал смущенный.
— Где же она? — произнес он.
— За ремнем, — подсказал Витька. Он с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Очень уж потешный вид был у бравого солдата Коли Бэса.
Остальные тоже улыбались. Бэс торопливо натянул пилотку на уши и спросил:
— Можно идти?
Подполковник кивнул, а когда Коля ушел к штабной машине, сказал замполиту:
— Немецкий хорошо знает, шельмец.
Принесли пакет с сургучными печатями на каждом углу. Ладонщиков протянул Витьке пакет и документы, принесенные Колей.
— Вот пакет, передашь по адресу, указанному на конверте. А это воинское требование на билет, продовольственный аттестат. На любой станции, в комендатуре, можешь отовариваться.
Витька взял документы, мельком глянул на конверт и пробурчал:
— Можно бы и по почте…
— И людей тоже по почте? — спросил Ладонщиков. Витька уже начал догадываться, про каких людей толкует командир полка… Когда приехал Илья на санитарной крытой машине, Витька присвистнул: так и есть. В кузове на длинной узкой скамейке сидели Алла и Верочка.
Колонна растянулась на два километра. Илья с трудом пробирался по узкой лесной дороге. Он неистово сигналил, высовывался из кабины и ругался с бойцами, неохотно уступавшими дорогу.
— Раненых везу! — орал Перченко. — К хирургу, на операцию!
Витька сидел рядом с шофером, как и полагается старшему группы. В кузове примолкли «раненые» — Алла и Верочка. Там же был вещевой мешок с сухим пайком. Девчонок Грохотов должен был доставить в Пермь к матери Ладонщикова. В письме подполковник просил приютить у себя девочек до конца войны. И посылал свой денежный аттестат А также сообщал, что вся его семья погибла во время бомбежки в первый же день войны… Жена — Елена Ивановна и дети — Саша и Рая.
Витька ничего об этом не знал. Он сердился на весь мир. С таким трудом его зачислили в полк и вот посылают совсем в другую сторону от фронта. В глубокий тыл. Правда, ему дали красноармейскую книжку, в которой черным по белому написано, что он, Виктор Иванович Грохотов, является бойцом Красной Армии. В книжке указан номер полевой почты. И устно Ладонщиков объяснил ему, как добраться назад до части. Так что тут без обмана. Доставит Витька девчонок до места и в тот же день — обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103