Консул Калий, насколько мне известно, не хотел, чтобы камень вообще покидал дворец.
Надо сказать, на месте консула я бы тоже выразил сомнение в целесообразности передачи драгоценности Лисутариде. Каждый, кто в здравом уме видел, как забалдевшая от фазиса Властительница Небес, спотыкаясь о собственные ноги, бродила по залам Ассамблеи, с трудом мог согласиться на то, чтобы вручить ей какой-либо представляющий минимальную ценность предмет. А уж о зеленом камне чародеев и говорить не приходится!
– Не могла бы ты отменить бал?
Этого она сделать не могла. Костюмированный бал Лисутариды был одним из гвоздей светского сезона. Интересно, подумал я, в чем смысл этого «светского сезона»?
– Я верну тебе камень.
– Когда он попадет в твои руки, ни в коем случае не смотри в него.
– Почему?
– Потому что мы имеем дело с объектом, обладающим мощным магическим полем. Он не представляет никакой опасности, если его просто подержать в руках. Но становится крайне опасным, если вглядываться в его глубокую зелень. Позволить это себе может лишь очень хорошо подготовленный маг. Камень может вызвать потерю сознания, а может, и еще того хуже.
– Я незамедлительно суну его в карман.
Лисутарида зажгла третью палочку фазиса. Докурив, она швырнула бычок в мою мусорную корзину и тут же закурила следующую.
– Как поживает Макри? – спросила чародейка.
Лисутарида прекрасно знает Макри, так как во время Ассамблеи приглашала мою подругу на роль телохранительницы.
– Как всегда очень занята и как всегда вздорна.
– У меня для нее кое-что есть.
С этими словами Лисутарида передала мне конверт, на котором изящным почерком профессионального писца было выведено имя Макри. Я обещал передать послание. Меня разбирало любопытство, однако, решив, что это не мое дело, я сразу после ухода Лисутариды зашел в комнату подруги и оставил там пакет. После этого я, чтобы изгнать из организма остатки алкоголя и фазиса, ополоснул лицо водой и опоясался мечом. Затем я загрузился единственным заклинанием – большего моя память не вмещала – и отправился на улицу. Точильщик и торговка рыбой по-прежнему продолжали вопить друг на друга. Похоже, дело у них шло к драке.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У подножия лестницы я нос к носу столкнулся с Моксаланом – младшим сыном нашего букмекера Честного Мокса. Точнее, с его единственным сыном, поскольку старший скончался прошлой зимой от передозировки «дива». Это произошло примерно в то же время, когда по аналогичной причине откинула копыта наша булочница Минарикс. Мне лично булочницы очень не хватает. Без ее печева жизнь стала значительно хуже. Что касается сына Мокса, то я без него совсем не скучаю, но поскольку мне частенько приходится иметь дело с Честным Моксом, я стараюсь быть вежливым и по отношению к младшим членам его семейства.
Моксалану лет девятнадцать. У него открытое дружелюбное лицо, еще не успевшее приобрести жесткого и хитрого выражения прожженного букмекера. Он носит простую, но хорошо сшитую тунику, а на ногах – сандалии, один вид которых говорит о том, что бизнес папочки процветает. После того как мы обменялись приветствиями, Моксалан пояснил, что ищет Макри, которая якобы обещала помочь ему разобраться с некоторыми вопросами теории архитектуры. Парень даже пытался рассказать, с какими именно вопросами. Впрочем, его слова звучали для меня полной абракадаброй.
– Значит, теория архитектуры? – перебил я.
– Да. Для Колледжа Гильдий. Мы с ней одноклассники. Я пропустил лекцию, а Макри делала записи.
А я и не знал, что Честный Мокс определил своего младшего в Колледж. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Человек, который гребет такую кучу бабок, вполне способен внести плату за обучение, невзирая на то, что в качестве букмекера занимает нижние ступени социальной лестницы. Довольно много разбогатевших представителей низшего сословия хотят улучшить социальный статус семьи и дают сыновьям хорошее образование, чтобы те могли стать государственными чиновниками или кем-то еще в этом роде.
– Выходит, семейный бизнес тебя не интересует?
– Я немного помогаю отцу, но он хочет, чтобы я занялся чем-нибудь более престижным. Макри сейчас в таверне?
– Да. Вся в трудах.
Моксалан не сомневался, что Макри законспектировала весь курс лекций.
– Она у нас самая хорошая студентка. Гораздо лучше, чем я. Вы знаете, что она на курсе идет первой по всем предметам?
Я этого не знал. Возможно, Макри и упоминала о своих достижениях, но я, как водится, пропустил ее слова мимо ушей. Я обратил внимание на то, что каждый раз, когда он упоминал имя Макри, его лицо обретало слегка обалделое выражение. Я сразу узнал этот симптом. Молодые люди при виде великолепной фигуры Макри, едва прикрытой двумя полосками кольчужного бикини, сразу забывают наказы мамаш держаться подальше от женщин с примесью оркской крови. Макри и на эльфов произвела неизгладимое впечатление, а для эльфов внимание к тем, кто пусть даже косвенным образом связан с орками, является почти полным табу. Все эти молодые люди и юные эльфы не понимают, насколько правы их родители в желании найти своим чадам приличных жен. Жизнь с Макри превратилась бы для них в сущий ад, какой бы сказочной им ни казалась ее фигура. Моей подруге, как мне представляется, так и не удастся до конца дней изжить в себе повадки гладиатора. Думаю, что при появлении первых признаков домашних разногласий она смахнет своему супругу голову и раскрасит физиономию покойника его же кровью.
– Я думал, она будет с вами, – сказал Моксалан.
– Почему?
– Потому что вы получили предупреждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12