О том, что он никак не умирает. "Значит, это кому-нибудь надо, – улыбнулась она. – Значит, это надо мне. Трубка с алмазами завалена. Но остается эта дурацкая бомба на Поварской... Если этот алмазный куб имеет такую силу, все меняется, это не на четырех алмазах упражняться. Все кардинально меняется и поэтому надо уничтожить все следы. Чернов, приехав в Москву, на Лубянку побежит и расскажет обо всем, в том числе и обо мне. Надо его устранить. Отдамся ему сейчас, а как кончать начнет – пристрелю. Классная смерть, как говорил Кучкин. Но потом ведь придется идти на Поварскую. С бомбой надо кончать, взорвется еще, когда в Москве проездом буду. Или не взорвется, а секта раскроется. Без Баклажана и Полковника без сомнения раскроется. Раскроется и начнется! ФСБ весь клубок развяжет, они там веников не вяжут, если захотят. Сома Никитина идентифицируют, Сергея Кивелиди; на меня потом выйдут... А что если одним ударом все уничтожить? И бомбу, и жрецов, и Чернова. А что? Простенько и со вкусом. Черт с ней, с этой Москвой, уеду куда-нибудь – сейчас все уезжают – в Австралию, например... Буду там практиковать. Радиоактивное облако туда не дотянет...
И, закусив губу, Анастасия в деталях обдумала операцию по уничтожению плутониевой бомбы и ее жрецов руками Чернова. Продумав все, уступила его просьбе ("последнее желание все-таки" – решила) и принялась рассказывать, кто она такая и откуда взялась.

3. Арну находит слезы бога Гор. – Неволя, побои и имя на "а". – Ансельма гадала Бисмарку. – Антракт с солдатами, белыми, как бельма, глазами и контрольной гранатой.

– Началось это давным-давно, – посмотревшись в зеркальце, начала говорить Анастасия. – Давным-давно в четвертом тысячелетии до нашей эры одна знахарка-арийка собирала в Шахмансае золотой корень и, выдернув очередной, обнаружила в образовавшейся ямке большой прозрачный розовый камешек. Покопавшись рядом с ним, присоединила к нему еще три. Можешь, дорогой, представить себе восторг, охвативший женщину после того, как взор ее растворился во всех четырех алмазах? Алмазах, дико игравших полуденным светом? Но потом она испугалась и сделала попытку выбросить камни, но у нее не получилось – рука не послушалась разума. И знахарка спрятала находку...
– В карман, – подсказал я.
– Карманов тогда не было. И, спрятав находку в связке корней, женщина побрела в стойбище.
Звали ее Арна, и была она невольницей одного из местных вождей по имени Яг-Рыжий. Вождь этот Арну уважал – она довольно успешно лечила его травами от радикулита, почечной недостаточности и злобного нрава – уважал и позволял ей делать все, что она хотела. Ну, почти все.
Так вот, вернувшись в свою землянку, Арна завесила выход овечьей шкурой, улеглась на шкуры, устилавшие пол, расположила алмазы в лучах солнца, лившихся из дымового отверстия в потолке, и стала привыкать к находке. Для этого ей надо было придумать, что эти камешки – не что иное, как слезы Бога гор, придумать, что он, большой и глупый, плакал из-за того, что Бог солнца каждый день отнимает у него по снежной шапке и очень скоро у него не останется ни одной... И надо было же такому случиться, что именно в этот момент вождь, терзаемый приступом злобы, сунул руку в землянку, поймал Арну за ногу и рывком вытянул ее наружу. Бедная женщина едва успела зажать алмазы в кулаке!
С этого дня все и началось. Вождь, совершенно рассвирепев, стал бить Арну ногами, бить за то, что она вовремя не принесла ему успокоительного отвара из золотого корня, чабреца и тимьяна. И, представляешь, после второго или третьего удара в пах, ей в голову пришло видение. Она увидела, как к главному стойбищу долины по горным тропам движется большой отряд враждебного племени Цир. И она поведала о своем озарении вождю, само собой разумеется, после того, как приступ гнева у того сменился чувством вины.
Вождь ей не поверил. Но мудрая Арна сказала, что если он соберет отряд и ударит в спину захватчикам, после того, конечно, как они уничтожат отряд верховного вождя, то племени ничего не останется делать, как избрать Яга Рыжего верховным главнокомандующим. И Яг клюнул (еще бы не клюнуть!) и к вечеру следующего дня стал владетелем почти всей Ягнобской долины.
Четырех или пяти избиений Арны хватило, чтобы Яг стал предводителем крупного союза арийских племен. Но через месяц после этого знаменательного события он чуть не убил свою придворную колдунью – получив за свои заслуги свободу, Арна утратила способность проникать в будущее. Все стало на свои места лишь после того, как она вновь стала невольницей. Так появился наш первый закон: знать будущее может только раб.
– Вот почему ты набивалась мне в невольницы...
– Ты не годишься в рабовладельцы, – взгляд Синичкиной был презрительным. – Хозяин алмазной ворожеи должен быть простым и жадным. Вот Кучкин годился...
– Рассказывай дальше, – потребовал я, не желая раскисать от воспоминаний. Помотал головой, и ставшее перед глазами лицо Сашки, – дырки от пуль, кровь, слезы, – нехотя растворилось в воздухе.
– Второй закон появился после того, как Арна подыскала себе преемницу, – продолжила Синичкина рассказывать, скользнув удивленным взглядом по моему скривившемуся от сопереживания лицу. – Много девочек она пересмотрела, пока не наткнулась на Барф, двенадцатилетнюю невольницу вождя одного из племен, обитавших в среднем течении реки, которую сейчас называют Зеравшан. Но у девочки ничего не получалось – алмазы в ее руках были не более чем блестящими игрушками. Убивать девочку Арна не хотела – полюбила. И решила сменить ей имя – в те времена смена имени была равна смене души и способностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123