Холмс нашел его за тем же столиком в ресторанчике «Варшава» и приблизился со словами, что его прислал старый музыкант.
Берон улыбнулся:
- Ваш репертуар и в самом деле замечателен. Мне бы пригодился человек с такими талантами!
Холмс улыбнулся в ответ:
- Сожалею, что не могу принять ваше предложение, Берон. Даже если бы я еще занимался делами, вряд ли мой брат одобрил бы мое участие в делах царской тайной полиции.
- Жаль, - покачал головой Берон и пожал плечами. - Тем не менее у меня есть для вас новости о мистере Бэйкере.
- Великолепно! - воскликнул Холмс. - Вы выследили его?
- Пока не до самого дома, - отозвался Берон, - но один из моих друзей знает, где его можно найти.
Он повернулся и дал знак смуглому человеку, сидевшему за другим столиком. Тот поднялся и подошел к нам. Это был худой, невероятно красивый молодой человек, с высокими скулами и темными глазами, горящими на бледном лице.
- Это Морри, - представил Берон. - Садись, Морри, и расскажи этому господину о человеке, которого ты разыскивал.
Молодой человек примостился на краешке стула, он явно нервничал и сидел слишком прямо.
- Кто это, Берон? - уточнил он, разглядывая Холмса.
- Все, что тебе следует знать, Морри, это то, что мне известно, кто он такой и откуда явился. Он же не выспрашивает о тебе!
- Не выспрашиваю, - вмешался Холмс. - За исключением того факта, что вы жили в Австралии и недавно сидели в тюрьме, я о вас ничего не знаю.
Морри отшатнулся и подпрыгнул на стуле.
- Кто он? - потребовал он ответа от Берона. - Откуда он все это знает?
- Сядь! - приказал Берон. - Я ручаюсь за собеседника, но, видимо, должен тебя предупредить, что за этими очками скрываются очень зоркие глаза.
- Я не хотел вас так растревожить, - стал успокаивать его Холмс. - Я всего лишь обратил внимание на ваши волосы и вашу бледность. И еще, хотя вы говорите по-английски на кокни, вы растягиваете некоторые слова, как австралиец. Вы разыскивали для меня мистера Бейкера?
- Я нашел мистера Бэйкера, - ответил молодой человек. - Он ошивается по матросским барам в районе Святой Катерины. Раза два в неделю вы его можете там застать.
- Что он там делает? - спросил Холмс.
- Разговаривает с иностранными матросами, пьет с ними, играет в карты. И я вам больше скажу: я знаю, какая у него профессия.
- В самом деле? - изумился Холмс. - И какая же?
- Он - булочник, - со значением произнес Морри. - Он называет себя по своей работе!
- Откуда вы знаете? - спросил Холмс.
- В пекарне все время потеешь - я знаю, я когда-то работал. Мука прилипает к бровям и волосам. Я заметил на нем муку. Он булочник.
- Прекрасная работа! - искренне восхитился Холмс. - Можем ли мы надеяться в ближайшее время узнать, где находятся его печи?
- Очень скоро, насколько я знаю Морри, - вмешался в разговор Берон, - но вам не следует сюда больше приходить. Скажите, куда вам послать записку, и вы получите вести, как только они появятся.
Холмс дал им мой адрес, несколько раз подчеркнув, что никто ни под каким видом не должен заходить туда, а затем удалился вместе со своими подплесневевшими брошюрами.
Приближалось Рождество, и в витринах цветочников появился остролист, а тротуары Лудгейт-Хилл были заполнены торговцами немецкими заводными игрушками. До праздников оставалось около трех недель, когда мы узнали из газет, что Берон оказался прав по крайней мере в одном. Группу иностранных анархистов застали в Ист-Энде при попытке сделать подкоп в магазин ювелира на Хаундсдитч. Завязалась перестрелка, и после продолжительной схватки на улице трое констеблей были убиты. Грабители затерялись в районе трущоб.
Газеты громко осуждали возмутительное происшествие и, как и предполагал Берон, требовали принятия закона против иммиграции. Прошло уже какое-то время, а полиция, похоже, ни малейшего представления не имела, где искать анархистов.
В ранних сумерках Сочельника мы с Холмсом расположились у камина в моем кабинете и вдруг услышали топот ног и приглушенные детские голоса у входной двери.
- Будут петь рождественские гимны, - бросил я и отправился к двери. Целый квинтет оборванцев, закутанных в самые теплые лохмотья, которые только можно было достать, при моем появлении разразился плохо отрепетированным «Бог завещает вам веселье, господа», который они пропели с безошибочно узнаваемым выговором Степни и Уайтчэпела.
В конце самый длинный из хора шагнул вперед и пожелал мне: «Веселава Рождества и щасливава Нового года, дяденька!» - а его команда выжидающе смотрела на меня. Я нащупал в кармане мелочь, опустил ее в руку вожака, и их разгоряченные с мороза лица засияли. Через секунду с криками «Пока, дяденька!» они исчезли в сумерках, а я вдруг осознал, что мальчик, принимая пожертвование, незаметно сунул мне в руку свернутый листок бумаги.
Развернув его в холле при свете газовой лампы и ознакомившись с содержанием, я тотчас поспешил к Холмсу. Послание от Берона гласило:
«Меняла шлет продавцу книг и скрипачу рождественские поздравления и подарок - булочник Питер Хаан, Дептфорд, Хай-стрит, 201».
20
УБИЙСТВО НА КЛЭПЭМСКОЙ ПУСТОШИ
Мне казалось, что информация Берона заставит Холмса, нацепив на себя очередной маскарадный костюм, провести праздники в Дептфорде, но он напомнил мне о том, что в Рождество булочник будет занят своим основным ремеслом, и ему придется отложить свои неофициальные контакты. Так вот и вышло, что в новогоднюю ночь мы по-прежнему были вместе, распили бутылочку вина в последние часы уходящего года и подняли бокалы за наступающий 1911-й, уповая на мир и благополучие в Новом году.
Что нам недолго блаженствовать в мире и покое, выяснилось достаточно быстро:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64