Следующий день, праздничный понедельник августа, выдался серым и дождливым, но все еще теплым. Новости по-прежнему не радовали - Германия оккупировала Люксембург и дала Бельгии двадцать часов на размышление: позволить или нет германской армии пройти через свою территорию, чтобы напасть на Францию. Марта за завтраком передала нам списки адресов на письмах, которые получал и отправлял фон Борк. Холмс лихорадочно просмотрел их, сравнивая со своим списком подозреваемых, но никаких совпадений не обнаружил. Марта тотчас отправилась в Суссекс, а мы взяли кеб до Скотленд-Ярда.
Оказалось, что, несмотря на праздники, Лондон просто наводнен народом. События последних дней не только не опустошили столицу, но похоже, напротив, притягивали в город людей, желающих, по всей вероятности, быть ближе к месту событий в это тревожное время.
В Скотленд-Ярде одетый без претензий инспектор политического отдела встретил и провел нас в огромную комнату. Здесь стоял простой письменный стол, несколько книжных шкафов, несколько стульев с красной обивкой и большое коричневое кожаное кресло у стола.
- Где задержанный? - спросил Холмс.
- Мы поместили его в камеры Кэннон-Роу, сэр. Сию минуту доставим, - ответил инспектор, - и шеф велел, чтобы я оставался снаружи с двумя вооруженными констеблями, пока он находится тут, сэр.
- Весьма предусмотрительно, - отозвался Холмс. - Ватсон, прошу вас, займите это кресло. Инспектор, введите арестованного.
Через несколько минут два офицера в форме и с пистолетами ввели в комнату фон Борка в наручниках. Он выглядел бледным, несмотря на загар, но был куда собраннее, чем в предыдущую ночь. Не обращая внимания на охрану, он коротко бросил нам:
- Добрый день.
- Надеюсь, что так, - откликнулся мой друг. - Прошу вас, офицер, усадите его в коричневое кресло и расстегните наручники.
- Вы уверены, сэр? - уточнил один из констеблей.
- Мой товарищ захватил с собой заряженный пистолет, вы вдвоем - непосредственно у дверей снаружи. Не думаю, что наш гость окажется столь безрассуден, что попытается бежать.
Офицеры усадили пленника, освободили ему руки и уже собрались было удалиться, как Холмс сказал:
- Я ожидаю доставки кое-каких бумаг. Пожалуйста, имейте в виду, что они мне нужны сразу же, как только прибудут.
Фон Борк растер онемевшие запястья и посмотрел на Холмса.
- Я был не совсем вежлив с вами прошлой ночью, мистер Холмс, - начал он. - Прошу прощения. Вы были правы, утверждая, что каждый из нас делал то, что мог, для своей страны.
- Теперь это скорее бравада с вашей стороны, - отозвался Холмс, - но, я надеюсь, такое начало предвещает интересный разговор.
- Пожалуйста, не поймите меня превратно, - продолжил пруссак. - Я ваш пленник. Вы можете делать со мной все, что захотите, но ничто не в состоянии заставить меня помогать врагам моей Родины.
- Ваша голова хранит не так уж много информации, которую бы мы не выдумали сами, или которая была бы нам неизвестна, - не обращая внимания на его слова, сказал Холмс, - но есть один вопрос, в котором вы могли бы нам помочь…
Германец начал громко протестовать, но Холмс резко оборвал его.
- Выслушайте меня! - потребовал он. - Человеку, в чьем ведомстве мы находимся, принадлежит отныне власть над вашей жизнью и смертью. Если он позволит, вы сможете даже с последним кораблем вернуться в Германию. А нет - так в лучшем случае, вы проведете войну в тюремной камере, в худшем же - закончите свои дни на виселице в Пентонвилле или оставите после себя на несколько пулевых отверстий больше в стене Лондонского Тауэра.
- Вы не осмелитесь меня повесить! - запротестовал фон Борк. - Это было бы нарушением всех законов!
- Ваша смерть, безусловно, прискорбна с вашей точки зрения, но с этим ничего не поделаешь. Вы, как я сказал, бесполезны для британской разведки. Было бы проще использовать вас в качестве показательного примера. С другой стороны, мой интерес заключается всего лишь в одном вопросе, и, если вы поможете, я, без сомнения, замолвлю за вас словечко перед нашими властями.
- И что же это за вопрос? - спросил фон Борк осторожно.
- Вы наняли на целый ряд заданий одного англичанина, специалиста по взрывным работам. Им-то я и интересуюсь.
- С чего вы взяли, что подобный человек существует? - удивился фон Борк.
- Не тратьте понапрасну мое время! - отрезал Холмс. - И не упускайте своей возможности! Хотите валяться с пулей в затылке во рву Тауэра? Нет ничего проще! Человек такой существует, и я знал о нем еще прежде, чем узнал о вас. Он действовал уже задолго до того, как ваша нога ступила на землю этой страны. Взрыв в Портленде был делом его рук, так же как и пожар в Бэрроу-на-Фернессе, причем и то и другое осуществлялось согласно вашим распоряжениям!
- Если вам так много известно, вы должны знать, что операции в Портленде и Бэрроу осуществлялись разными агентами, - сказал фон Борк.
- И устройствами весьма хитроумными, и в том и в другом случае, очевидно, изготовленными одними и теми же руками - как, например, устройство, использованное в клубе «Диоген», - добавил Холмс.
В дверь постучали, появился один из констеблей с большим конвертом в руках, который он тут же вручил Холмсу.
- Я не собираюсь помогать вам охранять ваши верфи и фабрики, - произнес фон Борк, - и даже ваши клубы для джентльменов! Через несколько дней - а возможно, часов - наши страны будут находиться в состоянии войны. Вы сказали, что понимаете, чем я занимался. Значит, должны понять, почему я не могу сотрудничать с вами!
- Я расследую происшествия, случившиеся несколько лет назад, - пояснил Холмс сурово. - Меня интересуют не диверсии на верфях, стоянках военных кораблей и фабриках, а кровавая бойня, устроенная для невинных женщин и детей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64