ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Чтобы они не видели. Чтобы они не поняли…
Красоте никогда не понять уродства. Как не понять тех, кто по какой-либо причине считает себя уродливым.
И никогда им, здоровым, сильным, уверенным, не понять той жажды, той неодолимой необходимости. Физической потребности видеть свое отражение в чужих глазах. Видеть и понимать: оно прекрасно.
Тэйон смотрел на Таш, на диковатые линии ее лица, на тонкую шею, хрупкие косточки ключиц. Волосы этой женщины были подобны тугим темным змеям, в теле ее пылало звездное пламя, душу ее обожгло бездной. Это была его женщина, и меньше всего его заботило, есть ли у нее крылья и почему она их потеряла.
Пальцы Таш скользили по плечам мужа, путались в его прямых прядях, спускались на спину. Черты лица этого мужчины были резки и властны, волосы уже наполовину седы, тело напоминало о напрягшемся перед взлетом соколе. А в душе таилась свободная сила ветра, отрицающая любые ограничения. Ее мужчина, и, честно говоря, ей было глубоко плевать, может ли он пробежаться по лестнице или подарить еще дюжину наследников. И двоих хватило так, что дальше некуда…
Лицом к лицу. Глаза в глаза. Снежнозвездная бездна и янтарная хищность. Глазами они понимали и принимали друг друга. И вряд ли кому другому было доступно такое же понимание.
К тринадцати проклятым любовь и ненависть. Они были близки так, что все понятия о любви и ненависти из мира красивых, здоровых и глупых теряли всякое значение, становясь лишь словами на ветру. Они были единым целым, неотторжимой частью друг друга. Отражением на стекле, тенью на стене.
Искалеченные даже не телом – духом, и лишь друг другу позволявшие видеть эти раны. Лишь друг с другом позволявшие себе быть… собой. И не терять себя.
Тэйон медленно наклонился, чувствуя, что тонет, тонет в бездонных глазах, поймал губами ее губы.
– Ветер и пепел! – резко выпрямился, опираясь на руку, нависая на ней, теряясь в ней. – Я вытащу сюда Ваши эскадры, моя лэри. Но придется очень хорошо подумать, что делать с ними после этого.
Стены содрогнулись, когда в замок ударила еще одна молния. Губы Таш торжествующе изогнулись, мелькнули белые зубы. Тэйон почувствовал, как уголки его собственных губ тоже приподнимаются, не в силах противостоять ситуации.
Эта женщина и в самом деле способна соблазнить даже такого безнадежного калеку… Повезло с женушкой. Спасибо, лэри Лия. Вы были правы – мы друг друга стоим.
Но в самом деле он никогда и не претендовал на то, чтобы казаться мудрецом. А уж тем более – быть им.
Таш вдруг приподнялась, обвив руками его шею, впиваясь губами.
– Тэй…
Толчком бросил ее обратно на подушки, между его пальцами вновь заплясало синевато-серебристое пламя отработанных за двадцать лет заклинаний. Губы коснулись нежной, так редко освобождаемой от защитного панциря шеи, скользнули ниже…
В конце концов существует бесчисленное множество способов доставить женщине наслаждение. А идиотские оправдания вроде шальных арбалетных болтов – слишком слабые отговорки для того, чтобы уклоняться от выполнения супружеского долга. Об этих двух фактах и напомнила ему Таш, причем весьма недвусмысленно и грубо, в тот вечер, когда под их соединенными руками сломался клановый меч повелителя соколов.
Тэйон всегда относился ко всему, что касалось долга, предельно серьезно.
За окном грохотала и бесновалась ничем не сдерживаемая буря.
ГЛАВА 5
If you can dream – and not make dreams your master;
If you can think – and not make thoughts your aim…
–
Если…
…способен ты мечтать,
Рабом не становясь Мечты
И думать, мысль свою не называя Целью…
Погода бесновалась и билась в истерике. Буря обрушила на город все новые и новые удары, заставляя запертых в своих укрытиях жителей забиваться все дальше и все глубже, пытаясь спастись от вспышек ее ярости. Даже обитатели подземных уровней, на которых погода и сбои в ее контроле обычно не оказывали никакого влияния, вынуждены были признать положение бедственным и, отложив все прочие дела, броситься на борьбу со стихией. Еще бы они не бросились. Уходящие в глубь земной поверхности галереи и залы грозило просто-напросто затопить – вместе со всеми, кому не повезло там оказаться. По сообщениям, подземные сады, являвшиеся основным источником пищи в городе, понесли серьезный ущерб. Дренажные и вентиляционные системы не выдерживали.
Маги со всех факультетов, забыв о хронических разногласиях, сплотили ряды и пытались совладать с происходящим. Не без успеха. По крайней мере город до сих пор стоял там, где ему положено, а список жертв оставался сравнительно скромным.
Ученики магистра Алория, все это время отчаянно сражавшиеся в первых рядах, падали с ног от истощения. Именно они координировали все усилия, они создавали защитные щиты и смягчали раз за разом обрушивающиеся на город штормовые порывы. Турон проявил себя с самой лучшей стороны: стиснув зубы и выбросив из головы лежащую в глубокой коме Ноэ, он упрямо застыл на пути метеологической вакханалии, выполняя, по сути, обязанности старшего мастера погоды города. Тэйон был им доволен: молодой маг хоть сейчас мог принять должность своего учителя. Это был педагогический успех, наполнявший магистра Алория вполне законной гордостью. Сделать из столь неподатливого материала, каким был Турон Шехэ, могущественного, сосредоточенного лишь на магии и уверенного в себе хозяина погоды было непросто.
Еще в большей степени Тэйон был доволен тем, что ни у кого не возникло простого вопроса: а чем же занимается настоящий мастер ветров, сваливший весь кризис на плечи всего-навсего желторотого адепта? Любой дипломированный маг, способный измерить разницу констант и давление воздуха, понимал, что, несмотря на всю ярость ураганного ветра, бурю что-то сдерживает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Красоте никогда не понять уродства. Как не понять тех, кто по какой-либо причине считает себя уродливым.
И никогда им, здоровым, сильным, уверенным, не понять той жажды, той неодолимой необходимости. Физической потребности видеть свое отражение в чужих глазах. Видеть и понимать: оно прекрасно.
Тэйон смотрел на Таш, на диковатые линии ее лица, на тонкую шею, хрупкие косточки ключиц. Волосы этой женщины были подобны тугим темным змеям, в теле ее пылало звездное пламя, душу ее обожгло бездной. Это была его женщина, и меньше всего его заботило, есть ли у нее крылья и почему она их потеряла.
Пальцы Таш скользили по плечам мужа, путались в его прямых прядях, спускались на спину. Черты лица этого мужчины были резки и властны, волосы уже наполовину седы, тело напоминало о напрягшемся перед взлетом соколе. А в душе таилась свободная сила ветра, отрицающая любые ограничения. Ее мужчина, и, честно говоря, ей было глубоко плевать, может ли он пробежаться по лестнице или подарить еще дюжину наследников. И двоих хватило так, что дальше некуда…
Лицом к лицу. Глаза в глаза. Снежнозвездная бездна и янтарная хищность. Глазами они понимали и принимали друг друга. И вряд ли кому другому было доступно такое же понимание.
К тринадцати проклятым любовь и ненависть. Они были близки так, что все понятия о любви и ненависти из мира красивых, здоровых и глупых теряли всякое значение, становясь лишь словами на ветру. Они были единым целым, неотторжимой частью друг друга. Отражением на стекле, тенью на стене.
Искалеченные даже не телом – духом, и лишь друг другу позволявшие видеть эти раны. Лишь друг с другом позволявшие себе быть… собой. И не терять себя.
Тэйон медленно наклонился, чувствуя, что тонет, тонет в бездонных глазах, поймал губами ее губы.
– Ветер и пепел! – резко выпрямился, опираясь на руку, нависая на ней, теряясь в ней. – Я вытащу сюда Ваши эскадры, моя лэри. Но придется очень хорошо подумать, что делать с ними после этого.
Стены содрогнулись, когда в замок ударила еще одна молния. Губы Таш торжествующе изогнулись, мелькнули белые зубы. Тэйон почувствовал, как уголки его собственных губ тоже приподнимаются, не в силах противостоять ситуации.
Эта женщина и в самом деле способна соблазнить даже такого безнадежного калеку… Повезло с женушкой. Спасибо, лэри Лия. Вы были правы – мы друг друга стоим.
Но в самом деле он никогда и не претендовал на то, чтобы казаться мудрецом. А уж тем более – быть им.
Таш вдруг приподнялась, обвив руками его шею, впиваясь губами.
– Тэй…
Толчком бросил ее обратно на подушки, между его пальцами вновь заплясало синевато-серебристое пламя отработанных за двадцать лет заклинаний. Губы коснулись нежной, так редко освобождаемой от защитного панциря шеи, скользнули ниже…
В конце концов существует бесчисленное множество способов доставить женщине наслаждение. А идиотские оправдания вроде шальных арбалетных болтов – слишком слабые отговорки для того, чтобы уклоняться от выполнения супружеского долга. Об этих двух фактах и напомнила ему Таш, причем весьма недвусмысленно и грубо, в тот вечер, когда под их соединенными руками сломался клановый меч повелителя соколов.
Тэйон всегда относился ко всему, что касалось долга, предельно серьезно.
За окном грохотала и бесновалась ничем не сдерживаемая буря.
ГЛАВА 5
If you can dream – and not make dreams your master;
If you can think – and not make thoughts your aim…
–
Если…
…способен ты мечтать,
Рабом не становясь Мечты
И думать, мысль свою не называя Целью…
Погода бесновалась и билась в истерике. Буря обрушила на город все новые и новые удары, заставляя запертых в своих укрытиях жителей забиваться все дальше и все глубже, пытаясь спастись от вспышек ее ярости. Даже обитатели подземных уровней, на которых погода и сбои в ее контроле обычно не оказывали никакого влияния, вынуждены были признать положение бедственным и, отложив все прочие дела, броситься на борьбу со стихией. Еще бы они не бросились. Уходящие в глубь земной поверхности галереи и залы грозило просто-напросто затопить – вместе со всеми, кому не повезло там оказаться. По сообщениям, подземные сады, являвшиеся основным источником пищи в городе, понесли серьезный ущерб. Дренажные и вентиляционные системы не выдерживали.
Маги со всех факультетов, забыв о хронических разногласиях, сплотили ряды и пытались совладать с происходящим. Не без успеха. По крайней мере город до сих пор стоял там, где ему положено, а список жертв оставался сравнительно скромным.
Ученики магистра Алория, все это время отчаянно сражавшиеся в первых рядах, падали с ног от истощения. Именно они координировали все усилия, они создавали защитные щиты и смягчали раз за разом обрушивающиеся на город штормовые порывы. Турон проявил себя с самой лучшей стороны: стиснув зубы и выбросив из головы лежащую в глубокой коме Ноэ, он упрямо застыл на пути метеологической вакханалии, выполняя, по сути, обязанности старшего мастера погоды города. Тэйон был им доволен: молодой маг хоть сейчас мог принять должность своего учителя. Это был педагогический успех, наполнявший магистра Алория вполне законной гордостью. Сделать из столь неподатливого материала, каким был Турон Шехэ, могущественного, сосредоточенного лишь на магии и уверенного в себе хозяина погоды было непросто.
Еще в большей степени Тэйон был доволен тем, что ни у кого не возникло простого вопроса: а чем же занимается настоящий мастер ветров, сваливший весь кризис на плечи всего-навсего желторотого адепта? Любой дипломированный маг, способный измерить разницу констант и давление воздуха, понимал, что, несмотря на всю ярость ураганного ветра, бурю что-то сдерживает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153