Все модули переходили на полное автономное обеспечение, обретая способность действовать самостоятельно. Команды модулей из мирных специалистов – физиков, биологов, аналитиков, генетиков – за несколько минут превращались в боевые, хорошо вооруженные группы, способные эффективно нападать и искусно защищаться.
Каждый член экипажа надевал тяжелый скафандр – на самом деле он был не тяжелее легкого, но в нем можно было летать, погружаться на большую глубину в самые афессивные среды, жить, в конце концов, и достаточно продолжительное время… Каждый брал из арсенала полный боевой комплект: излучатель с максимальной зарядкой, генератор биопомех – защиту от телепатической атаки потенциального противника, дополнительные источники энергии, контейнер с пищевой пастой… А к стимулирующим прививкам, которые десантники всегда получали перед каждой вылазкой, была добавлена еще и «фотопрививка», позволявшая организму работать в режиме «растения», используя для своих нужд энергию света. Были раньше во всей этой амуниции еще «скручи» (скручиватели) – фанаты, способные мгновенно свертывать заранее установленный объем пространства, перемалывая все, что попадало в данный объем. Но именно с этой экспедиции они, скручиватели, отлично зарекомендовавшие себя во времена планетарных войн, попали под запрет…
Капитан Эриксон решил подождать, пока от основного модуля отстыкуется резервный.
– Мы начали, – отрапортовал командир резервщиков. Все прошло как нельзя лучше. Из стыковочных узлов вырвались остатки газа и воды тут же распылились в вакууме.
– Прошла расстыковка. Уходим в гравитационный тайник. Резервный модуль стал медленно дрейфовать в сторону
третьей планеты и вдруг исчез – стал невидимым, искривив вокруг себя пространство, превратив его в кокон-обтекатель, который отнял у резервщиков возможность принимать активное участие в предстоящей боевой операции, но дал взамен Другое: почти стопроцентную неуязвимость. Почти! В коконе было несколько пеленгационных окон и один проход для людей, позволявший попасть в модуль и покинуть его, не выводя из рабочего состояния. Таким образом, существовала пусть ничтожная, но вероятность прямого попадания.
– Даю пеленг, – вновь раздался голос Ричарда Прайса.
Пол закрыл глаза. Да, он слышал эти позывные, улавливаемые бикомом. Теперь, если, не дай Бог, все боевые единицы погибнут, последняя надежда оставшихся в живых – резервный модуль, на котором они смогут спастись.
«Уверен, до этого не дойдет», – сказал себе Эриксон.

* * *

Уже несколько часов «Гея» находилась в пределе видимости чужака; Были отработаны все возможные инструкции по экстремальным контактам. Но результатов не было никаких. В конце концов по приказу Эриксона зонд номер два, обнаруживший чужой космический корабль, совершил посадку на небольшом расстоянии от него.
– Скорей всего, корабль мертв, – наконец сказал вслух Полонский то, о чем, наверное, думали все. На экране главного терминала, рядом с тем местом, где зонд совершил посадку, в мощных лучах света, исходивших от него, виднелась груда искореженного материала, похожего на металл, – остатки либо малого летательного аппарата, либо вездехода. Неподалеку – обломки еще одного аппарата, и еще. Их было много, очень много.
В борту самого космического корабля, словно скала нависшего над зондом, зияла огромная брешь.
– Нет, это не пробоина, – вырвалось у Эвы Смит. – Идеально ровные края. Это что-то вроде нашего причального отсека.
Пол приказал поднять зонд и направить его прямо в причальный отсек чужого космического корабля. Зонд, повинуясь командам с «Геи», оторвался от поверхности и медленно, словно ощупывая перед собой дорогу, полетел в раскрытую пасть звездолета.
Без особых приключений он проник в причальный отсек, и в тот же миг со всех сторон в зонд ударили мощные пучки света.
– Сработала автоматика…
– Ты была права, Эва, – сказал Эриксон, – это действительно причальный отсек. Бывший причальный отсек.
В огромном пустом отсеке стояло несколько летательных аппаратов. В том, что это именно летательные аппараты, не было никакого сомнения. Места, размеченные для остальных,
пустовали.
– Голову даю на отсечение – это дверь!
Зонд медленно плыл по причальному отсеку, его «глаза» были направлены на обшивку, в которой и в самом деле угадывалась дверь. Вскрывать ее не пришлось. Часть переборки исчезла, беспрепятственно пропуская разведчика.
– Зонд попал в шлюз, – прокомментировал Шумаков.
За шлюзом оказался отсек, напоминавший склад. Тут стояли ровными рядами большие, с закругленными вершинами и ребрами параллелепипеды, очень похожие на контейнеры, поверхность которых была испещрена непонятными вмятинами и выщербинами. Здесь же – несколько механизмов для транспортировки грузов.
Зонд-разведчик беспрепятственно попадал с одного уровня на другой по узкому пространству винтовой лестницы, из одного отсека в другой – по широкому пространству закругленных переходов. О назначении некоторых отсеков можно было легко догадаться: жилые каюты со столами, стульями и кроватями, несколько небольших бассейнов, залы, лаборатории…
– Все как у людей!
– Да, с большой долей вероятности они такие же, как мы. Они – люди! Были людьми…
– Чем они дышали, Шумаков?
– Кислородом… Состав воздуха почти идентичен нашему.
– Что значит «почти»?
– Никак не могу понять. В воздухе присутствует субстанция, которая анализу не поддается. Очень малая, исчезающая масса. Это все, что можно сказать об этой субстанции… Капитан, наверное, надо увеличить количество зондов, а то провозимся неизвестно сколько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133